— Дерево услышало тебя, — сказал старичок. — Оно просто не поняло, что ты от него хочешь, потому что и заклинание в волшебстве ещё не самое главное, а главное, это как раз то, что ты думаешь, когда говоришь. А вес твоему дереву я сейчас верну. Гром провел рукой над деревом и что-то прошептал.
— Вот и все, — сказал он. — Попробуй ещё раз.
Кноп снова напрягся, подошел к дереву и сказал заклинание на этот раз гораздо тише. Дерево подпрыгнуло вверх и разломилось на две аккуратные половины.
— Да, — почесал в затылке старичок. — У тебя почти получилось, только из таких досок ничего не сделаешь, они должны быть тоньше, а если кровать сделать из таких досок, то она получится очень тяжелая и совсем не такая, как ты нарисовал.
— А я никогда не видел никаких досок, — сказал Кноп, нахмурясь. — Мой папа — волшебник, ему не нужны никакие доски, чтобы кровать сделать.
— Да, — вздохнул Гром. — Совсем плохо получается, а я уже и не помню, как сделать кровать без досок…
Паля подошла к своему дереву, представила ровные светлые красивые доски, такие, какие видела, когда отец что-то делал для рядом стоящей деревни, и прошептала заклинание.
Она почувствовала, как дерево задумалось, она помогла ему совсем немного, и дерево, подпрыгнув, развалилось на ровные красивые доски.
Паля засмеялась и довольно захлопала в ладоши, а пока Гром и Кноп удивленно смотрели на неё, она ещё раз сказала заклинание, две половинки дерева мальчика тоже подпрыгнули вверх и превратились в ровные аккуратные стопки досок.
— Вот это как раз то, что нам нужно, — сказал старичок. — А дальше я уже знаю, как сделать кровать. Надеюсь, ты теперь не думаешь, что я этой девочке что-то рассказал такое, что не сказал тебе?
— Не сказал, а она сделала потому, что она ведьма, а я — волшебник. Ты меня совсем плохо учишь, ты только её учишь, — выкрикнул Кноп, резко повернулся и побежал к лесу, Паля успела заметить, как из его глаз брызнули слезы.
— Он обиделся, это плохо, — сказала она грустно, глядя ему в след.
— Да, — согласился Гром. — Не очень хорошо. Пусть он немного поплачет, а я скажу кое-кому, чтобы он присмотрел за ним, чтобы с ним совсем чего-то плохого не произошло.
Он негромко свистнул, и из леса показался олень, который уже приходил к Грому, он подошел к старичку, тот что-то прошептал, олень склонил голову в знак того, что понял, а потом длинными прыжками умчался в лес вслед за мальчиком. Гром вздохнул, потом перевел грустные усталые глаза на Палю.
— Может я, действительно, слишком многого от него хочу? — спросил он. — Он же ещё маленький мальчик, и многого не понимает. Я обидел его…
— Нет, он на всех обиделся, — сказала Паля. — Он не только на тебя рассердился, и на меня тоже.
— Да, — вздохнул старичок. — Он на нас всех обиделся, но он вернется, а пока давай сделаем тебе кровать. Уже скоро наступит ночь. Ты нарисовала себе в книгу такую кровать, какую бы ты хотела?
— Да, — сказала Паля. — Только она у меня тоже получилась какая-то кривобокая.
— Это ничего, — сказал Гром. — Это потом можно будет исправить. Сейчас я тебе скажу заклинание, а ты его запиши. Он произнес его медленно, а Паля записала его в книгу и назвала: «Когда доски сами встают туда, куда надо».
Потом она произнесла его, глядя на свой рисунок. Доски стали скакать по поляне, запрыгивая друг на друга, стало шумно и даже немного страшно, а когда все закончилось, перед Палей появилась кровать почти такая, какая была у неё дома, только она получилась кривая, потому что так она была нарисована в книге. На ней спать было нельзя, обязательно упадешь.
Паля вздохнула, снова взяла свою палочку и стала исправлять свой рисунок. Это было совсем не просто, линии никак не хотели рисоваться прямо. Паля даже язык от досады высунула, но потом, когда она стала понемногу уговаривать палочку рисовать прямо, а не криво, дело пошло на лад. Рисунок получился очень даже красивым, кровать нарисовалась в книге почти как настоящая.
Паля обрадовалась и снова произнесла заклинание. Та кровать, что у неё получилась раньше, развалилась, а доски снова стали прыгать по всей поляне, стараясь запрыгнуть друг на друга так, как было нарисовано в книге. Паля им немного помогала, доски ещё немного попрыгали и успокоились, а кровать стала ровная, прямая и красивая.
Паля на ней даже немного полежала и ей очень понравилось, хоть и было немного твердо, потому что ни перины, ни матраца на ней ещё не было. Старичок вздохнул и покачал головой.