— Вы, родители девочки, не можете принимать за Эту решение, потому что она — волшебница, хоть и ещё маленькая, — сказал с грустной улыбкой Вест. — А любой волшебник принимает решения сам, как и отвечает за них, таков закон.
— Она — моя дочь, — сказала мама и прижала Палю к себе, так что ей стало трудно дышать. — И нарушу все законы, если моей дочери будет грозить опасность.
— Она — волшебница, — возразил Вест. — Решение за ней.
— Вы просто не понимаете, — сказала фея. — Существо отправится за девочкой, куда бы вы ее не увезли. А это место лучше всего подходит для того, чтобы оно здесь созрело и подросло потому, что здесь нет людей, нет орков, троллей, и других злых существ.
И, если вы возьмете с собой девочку, то и вы можете столкнуться с тем, что ваши заклинания, которые вы используете в своей обычной жизни, вдруг станут другими. И я не уверена, что они будут такими безобидными, как заклинание, которое оживило камни. Не забывайте, что вы используете более сильную магию, поэтому и последствия могут быть гораздо более опасными.
Мама беспомощно посмотрела на отца, тот тяжело вздохнул.
— Я не отдам им тебя, — сказала мама Пале. — Ничего не бойся.
— Я и не боюсь, — вздохнула Паля и, высвободившись из рук мамы, встала. — Если всем надо, чтобы я осталась, то я останусь просто для того, чтобы Грому не было грустно и одиноко. А никакого существа я не знаю, это вы все сами придумали.
Мама тяжело вздохнула, а папа грустно улыбнулся и шепнул.
— Я горжусь тобой, дочка. Вест встал.
— Решение принято, — сказал он. — До захода солнца в этом замке не должно остаться ни одного человека, способного к волшебству. Феи и домовые сами должны решить, останутся они, или уйдут.
— Мы уйдем, — сказала фея и взлетела из своего кресла. — Но мы будем наблюдать и оберегать девочку издалека.
— Да, мы уйдем, — повторил за ней домовой. — Но от нас, домовых здесь останется наш юный сородич, он не способен к магии, поэтому сможет здесь находиться…
Мама сурово взглянула на Веста, потом перевела свой взгляд на фею и домовых, потом грустно взглянула на отца.
— Мы не можем оставить её здесь, — сказала она неуверенно. Отец вздохнул.
— Мы должны это сделать, мы не можем принести опасность в то место, где мы живем. Ты не беспокойся, наша дочка растет, она уже многое понимает, и она несет в себе многие черты характера, которые есть в тебе и во мне. Она — сильная девочка, и сможет сама за себя постоять. Я горжусь тем, что она есть у нас, и очень её люблю.
— Я тоже тебя люблю, папа, — сказала Паля. — А ты, мама, ты же слышала, что за мной будут подглядывать и оберегать.
— Не подглядывать, — сказал домовой, который слез со стола и подошел незаметно к ним, — а наблюдать. Паля засмеялась.
— Подглядывать, подслушивать, и спать не давать. Домовой улыбнулся.
— И это тоже, — он поклонился Пале. — Мы с тебя глаз не будем спускать. И ушей тоже… Удачи тебе, маленькая леди. Он ещё раз поклонился и, спрыгнув со стола, исчез в норке. Мама вздохнула.
— Никак не могу привыкнуть к тому, что ты уже стала большая. Для меня ты все ещё маленькая девочка.
— А я такая и есть, — сказала Паля. — Маленькая и глупая, но ты за меня все равно не беспокойся, я ещё и, как это, хитроумная…
— Будь очень осторожна, и во всем слушайся Грома, — сказала мама. — Он хороший волшебник, и очень добрый.
— Я знаю, мама, — сказала Паля и слезла с маминых колен. — Вам, наверно, уже надо идти?
— Да, — сказал отец. — Заклинание, открывающее двери, скоро перестанет действовать. Мама вздохнула, встала, поцеловала Палю и пошла вместе с отцом к двери, на её лице были слезы.
Паля помахала им рукой и посмотрела вокруг, в комнате уже никого не осталось, кроме Грома. Он по-прежнему сидел за столом и лицо его было очень задумчивым.
— Мы, что, теперь опять в пещере будем жить? — спросила Паля.
— Как пожелаешь, — сказал Гром. — Ты, теперь моя единственная ученица, и тебе решать. Хочешь, будем жить в замке, а хочешь в пещере…
— Давай ещё немного поживем в замке, — попросила Паля. — А потом, когда надоест, будем жить в пещере.
— Хорошо, — согласился старичок. — Время позднее, не хочешь ли ты пойти и лечь спать?
— Да, — сказала Паля. — Наверно хочу.
— Тогда иди в свою комнату, а я ещё посижу, подумаю над тем, что здесь говорилось.
В замке никого не осталось, ни фей, ни домовых, ни летучих мышей, и ни одного человека. В комнате домовенка тоже не было, наверно он обиделся и теперь прятался от неё.