Как ума лишилась — не понимала, что бесполезно. Потом он меня нашёл. Не знаю как. Я под деревом спала, голос сверху услышала. Предложил меня к тебе привести и дать оружие, которым тебя наверняка победить можно будет.
— Понятно, — я хмыкнул, — а как ты промахнулась, он, значит, решил сам дело закончить.
Так чего ж ты…
— Р-Р-Р! — глухо рыкнула верга, — я не промахнулась! Специально момент подгадала, чтобы и в тебя не попасть, и чтобы он не заподозрил. Я надеялась, что ты сильнее него окажешься.
— Тогда не понимаю. Зачем? Ты ж меня убить шла, разве нет?
— Уже нет. Если бы он меня в первый же день к тебе отвел, я бы всё сделала, как он сказал.
Но мы долго тебя искали. Я думала. Плохое оружие он дал мне. Бесчестное. Пусть не мне, безымянной, говорить о чести, но плохим оружием не сделаешь хорошего дела. И еще — Рорх своевольничал, своей властью меня тенью сделав. Не думаю, что совет клана поддержал бы его. Но после союза с дитем Апофа — неважно ради какой цели — никто в мою защиту не то, что слова сказать — мысли бы не подумал.
— Дитё Апофа? Это еще кто?
— Апоф. Хозяин Глубин, Проклятый бог. Одно из его созданий лежит перед тобой.
Я открыл рот, но так и не нашел что сказать.
— Мы — новые. Варга на нас надеялась. Зря. Мы стали слишком сильно похожи на вас. И на него, — кивнула мне под ноги.
— Так, — я подобрался, — давай подробнее. На что надеялась Варга? Что вы будете сильнее нас?
— Сильнее них. Детей Апофа. Тебе бы лучше кого-нибудь из Говорящих с ветром поспрашивать, Сарху, например. Они больше намного с Варгой общались, больше знают.
Тебе известно, что если убить земное воплощение бога, то ворота для него в этот мир закрываются?
— Да, — я аж про раны свои забыл, все внимание свое в слух обратив. Сколько… всего. И почему мне так кажется, что для Капитана всё это откровением бы не было?
— Конечно, — верга мрачно усмехнулась, — тебе известно. Пусть. Я рождена здесь, в этом мире, но вергов раньше тут не было. Раньше мы жили в другом мире… Такемет. Я не знаю никого, кто своими глазами видел бы его, мы знаем наш старый мир только по рассказам.
Но я знаю, что все воплощения богов мертвы на Такемете. Все, кроме Великого Змея — воплощения Апофа.
Мысли вскачь понеслись в моей голове, как стадо вспугнутых косуль. Зверобогов выгнали из их родного мира, но тут неожиданно подвернулся наш. И всего-то надо шугануть дикарей из под стен какого-то города. Зато сколько возможностей в обмен!
— А эти, — я кивнул, — твари? Заодно с вами к нам свалились?
— Я не знаю. Говорят, раньше их не было. А потом Апоф узнал о новом мире и нашел способ переправлять сюда своих созданий. Он очень силён.
Появились у меня подозрения насчет того, каким образом они к нам попали, эти детки. Нехорошие подозрения.
Жил-был один крестьянин. Да завелись у него в амбаре мыши, зерно портить стали.
Позвал крестьянин к себе кошек. Кошки пришли, мышей съели. А потом озоровать начали — сыр, сметану воровать, цыплять душить, орать под окнами. Разозлился крестьянин, позвал собак. Собаки пришли, кошек порвали. Да стали озоровать — мясо воровать, кур таскать, выть ночами. Разозлился крестьянин, позвал волков. Волки пришли, съели собак.
А потом и самого крестьянина со всей его семьей и скотиной — тоже. Съели.
Сказка такая.
Мораль в том, что не всегда враг твоего врага — твой друг.
Надеюсь, конечно, что ошибаюсь я — уж наверное, тот же Капитан не глупее меня, чтобы простой этой истины не знать. Но… уж больно на правду похоже.
Задумался я, а руки мои сами свое дело делали — тело, лежащее передо мной обыскивали. На груди у него, под курткой, небольшая сумка ременная отыскалась. Ткань сумки мягкая, тело плотно облегает — видно, что пустая почти, если четырех вздутий небольших не считать. Пощупал я одно из них бездумно — мягкое, вроде кожаного мешочка — и с трудом удержался от крика: палец обожгло острой болью! Чувствуя подступающую волну ужаса (неужели на шип отравленный нарвался?) поднес палец к глазам и — выдохнул облегченно. Почтовыми пчелами мне лично приходилось пользоваться намного чаще, чем, скажем, голубями, поэтому как выглядит пчелиное жало, я знал преотлично. Да и гудение знакомое уже послышалось из сумки. Поэтому я быстро выдернул жало, сунул палец в рот — все равно опухнет, но, если яд отсосать, то все же меньше — и сдернул с тела сумку. Вывернул её на траву. Ну да, они самые — до боли (вполне даже буквально) знакомые соломенные коробочки. И цветные нитки на каждую намотаны. При разведке такие частенько используются — пчелы дорогу к родному улью за десятки миль безошибочно находит, вот и обзаводится каждый егерской гарнизон своей пасекой. Польза сплошная — и для лекарей гарнизонных, и сведения передать, да и в рационе разнообразие. Понятно, что нитками шелковыми, коих не больше трех на пчелу навяжешь, многого не рассказать, но обычно вполне достаточно бывает, если заранее о сигналах условиться. Зато, в отличие от тех же голубей, пчелы не в пример меньше места занимают и проблем в походную жизнь не привносят — куска сахара, в коробочке лежащего, пчеле на месяц хватит, так что забота одна остаётся — раз в день водой на коробочку побрызгать. Ну и не раздавить их ненароком, естественно.