Выбрать главу

Я выхватываю пугию и бросаюсь вниз.

Добежать я успеваю почти до конца осыпи. Я уже вижу, что Клавдий до сквадов добрался. Вижу, что большая часть егерей там и стоит, а человек пять быстрым шагом ко мне навстречу идут. И ведь не могу я им крикнуть, предупредить — я следить-то за ними только краем глаза успеваю, все мое внимание к склону приковано, по которому я спускаюсь только самую малость медленнее катящегося с горы камня. Ну и на вольпа, мной замеченного, я поглядывать успеваю. Вижу, как он привстаёт…

Это было похоже на вздох. Вздох великана или даже бога — словно само пространство вокруг вздохнуло со стоном недовольно-потревоженно, как разбуженное раненое животное. И тут же склон подо мной пришёл в движение. Еще мгновение я пытался сохранить равновесие, но не смог и покатился кубарем, едва успев сгруппироваться. Но какой-то камень лбом я всё-таки поймал.

Очнулся я быстро. Еще даже пыль вся осесть не успела. Дёрнулся, понял, что засыпан. Проморгался, открыл глаза. Увидел рыжий склон, теперь пролёгший до самой реки — там, где была дорога. Увидел прямо перед носом свою левую руку, торчащую под углом из глины — пошевелил пальцами — и в самом деле моя рука. А вот товарищей своих я не увидел. Ни одного. Я не стал пытаться стряхнуть с себя грунт, вылезти — зачем? Закрыл глаза. Сейчас придут вольпы и добьют меня. И это правильно.

Тень накрыла моё лицо, и я нехотя открыл глаза. Приподнял голову. Вольп стоял передо мной, стоял и смотрел в сторону, положив лапы на рукояти двух, висящих на поясе, мечей — длинного кривого ятагана под правую лапу и фалькаты — под левую. Были на нём кожаные штаны до колен и кожаная же куртка с бахромой и медными бляхами, несомненно, нашей — людской — выделки. Белая шерсть на груди выпадала в разрез куртки роскошным пушистым воротником. Вольп пошевелился, перевёл на меня взгляд янтарно — желтых глаз. Наконец-то я могу его толком рассмотреть. Красивая бестия. Даже когда он стоит, не шевелясь, все линии его тела просто кричат о гибкости, скорости и смертоносной ловкости. Даже странно его видеть таким — не быстрым, как странно было бы видеть застывшую молнию. Вольп шевельнул широкими треугольными ушами, обнажил зубы.

— Передашь своим, — сказал он хриплым шипящим голосом. Один раз услышав голос вольпа, никогда его ни с чьим другим не спутаешь, — передашь своим, что ваши никчёмные жизни забрал дом Шейрас.

Развернулся и ушёл, мазнув меня кончиком хвоста по щеке. Мягкий был хвост, мягкий и на касание приятный. Вот только лучше бы он меня когтями на прощанье ударил. Потому что как мне про вольпов напоминают, я чувствую это легкое, пушистое касанье и мне хочется кататься по земле, царапать себе ногтями лицо и выть от бессильной злобы.

* * *

— Бернт, ты чего?

Я встряхнулся. Мотнул головой, отгоняя воспоминания. Выдохнул. Гез смотрел на меня встревоженными глазами.

— Просто задумался, — сказал я ему, — да, я тебя вспомнил. Пацан в овраге.

— Ага, — Гез заулыбался, — я почему-то всегда был уверен, что встречу тебя, когда егерем стану…

— Егерем ты еще не стал, — перебил я его, — а если не будешь делать, что я говорю, то и не станешь никогда. Намёк понял?

— Понял, — со вздохом ответил он и ушёл, перед выходом обернувшись и сверкнув напоследок озорной улыбкой. Пацан пацаном. Надо бы это из него выбить поскорее. Жаль будет, если он погибнет из-за ребячества своего.

II. Mater studiorium[4]

— Доброе утро, господин лейтенант! — школяры мои вскочили, не успел я в проём войти.

Вытянулись струнками, плечи расправили, груди выпятили, смотрят преданно и восторженно. Феларгир ладно — что с взять с легионера? А вот откуда эти повадки у Геза?

Вчера он вроде ничего такого не выкидывал. Сдаётся мне, это Фелгаргир и решил моему охотнику армейские привычки вбить.

— Прекратить! — рявкнул я и свитки принесённые грудой у стены свалил, — это что такое?

Услышу еще раз от кого этого «господина лейтенанта» — в глотку обратно кулаком забью.

Ясно? Сядьте!

Замолчали школяры. Гез сразу на пол бухнулся, а Феларгир заозирался. Ну да, пыльно на полу. Отдельных классов в лагере для занятий нет. Да они у нас как таковые редко случаются — одни тренировки. Поэтому я школярам своим в развалинах поместья утром встречу назначил. Пару-тройку комнат в доме мы в некотором порядке поддерживаем — для всяких-разных случаев.

вернуться

4

Мать ученья. От «Repititio est mater studiorium» — «повторение — мать учения».