— Ну, так Вы удовлетворили свое любопытство насчет Темного? — мне Шульц уже достаточно надоел.
— Я удовлетворил. А вот тебе еще предстоит его удовлетворить.
— Вот как?
— Примерно две недели назад в Подмосковье, в районе одного хорошо известного тебе города, нападению подверглась одна машина Сил Правопорядка. Из Рязани в Москву перебрасывали группу особого назначения — в Москве возникла некоторая нужда. Но, во время предпоследнего перегона, в машину угодил заряд гранатомета. Итог — тридцать погибших спецназовцев и два водителя, сержанта СП. Выстрел был только один, но в высшей степени профессиональный. Видимо, стрелял Макс. Больше некому.
Я подскочил в кресле.
— Спокойно, — остановил меня Шульц, — мы просто поговорим. И давай лучше чего-нибудь выпьем. Я не сомневаюсь, кроме детского питания здесь что-нибудь найдется. Ром точно должен быть.
Он повернулся к шкафу. Внезапно его рука начала неестественно удлиняться. Зрелище было удивительное и неприятное. Вылезшая из рукава рука становилась все тоньше и длиннее, пока не достала до ручки шкафа. Шульц открыл дверь и еще удлинил руку, чтобы ухватить бутылку и два бокала. Я заметил, что его пальцы тоже стали длиннее. Затем его рука начала сокращаться, пока не приняла нормальное положение. Он поставил бокалы на стол и налил их больше, чем наполовину. Я машинально отпил глоток: кажется помогло, и шок прошел.
— Биопротез, — пояснил Шульц. — Но вернемся к нашим делам. Что ты знаешь о Максе?
Теперь была нужна осторожность в квадрате.
— Он бывший спецназовец. Сам он, вроде, из Москвы. А точно я не знаю.
— А я — знаю. Итак, Рубинов Максим Аркадьевич. Видимо, народ его отца прав, выводя родство не по отцу, а по матери. Максим вырос вовсе не похожим на «мальчика из приличной еврейской семьи», а скорее, на Запорожских казаков, дальних предков по материнской линии. Занимался каратэ, причем начал это сразу, как его разрешили. Ты ведь знаешь, что одно время в Советском Союзе каратэ было под запретом? Был одним из призеров Москвы в своем возрасте и весе, но травма, полученная на тренировке, перечеркнула надежды на спортивную карьеру. В университет поступать отказался, мотивируя это тем, что сначала надо послужить Родине. Был направлен во Внутренние Войска МВД и попал в Чечню. Чудом выжил во время тяжелых боев начала первой Чеченской войны, но остался служить по контракту. Прошел всю вторую Чеченскую войну, в составе бригады участвовал в подавлении беспорядков, так кажется это называла официальная печать? Его бригада была одной из тех немногих частей, которые отказались подчиниться приказу и сложить оружие. Нам пришлось применить силу, но он опять уцелел. Впрочем, это было совсем нетрудно: их потери не превысили пять процентов. После ликвидации бригады, он на некоторое время исчез из виду, но через несколько лет он опять появился — при довольно неприятных обстоятельствах. СП подозревало его в связях с организованной преступностью. Точнее — что он был киллером, наемным убийцей мафии. Мафию мы уничтожали беспощадно, но против него не было никаких улик — только предположения, поэтому его не тронули. Он уехал из Москвы, денег у него, судя по всему, было достаточно, но квартиру себе он покупать не стал, ограничился тем, что снимал комнату. Киллеры, если ты знаешь, долго не живут. Единственный способ прожить подольше — это быть незаметным. И это ему вполне удалось — по крайней мере, мы потеряли его из виду, а ведь мы внимательно отслеживали людей, воевавших против нас.
Он замолчал, явно ожидая от меня вопроса, который напрашивался сам собой. И я не заставил себя долго ждать.
— Если бы Вы узнали о нем только что, Вы бы не смогли так быстро подобрать досье на него, и, вдобавок, запомнить так много. Я не думаю, что на мне был какой-нибудь передатчик: я сменил одежду. И, даже в этом случае, потребовалось бы время на установление личности по голосу. Значит, Вы знали о нем заранее.
Шульц, не вставая с кресла, слегка поклонился мне.
— Совершенно верно. Хотя, у меня протез еще и здесь, — он постучал пальцем себе по макушке. — У меня есть детектор лжи, прямая связь с моим компьютером и сейчас я просто цитировал его досье. Но я знал заранее о его существовании. Ты не задумывался над тем, что в черепной коробке достаточно места, чтобы кое-что разместить там? У Безымянного, например, там находится маленькая камера, передающая изображение на его компьютер и на монитор сотрудника СВБ — если он покидает Цитадель. Камера функционирует на расстоянии пятидесяти километров от любой Цитадели или базы СП.