Сергей не отставал.
— Сколько чужих ты убил? Ты что, веришь, что они это простят?
Пленник вмешался в разговор.
— Эти полуразумные не интересуют никого. Отношение к ним — даже не как к служебным собакам. Скорее, как к скотине на ферме. Они полезны, но если гибнут — ничего страшного. Если честно, нам, Слугам высших классов и Хозяевам, вы не интересны. А я могу гарантировать, что и СП не будут вас искать.
Я, наконец, решился.
— Уходи. В спину тебе мы стрелять не будем. Но и ты должен будешь выполнить свое обещание. Макс, сними с него наручники.
Пленник поднял руки, чтобы Максу было удобнее, и коротко сказал:
— Обещаю.
— Да что же это такое! — со слезами в голосе воскликнул Сережа. — Мы чуть не обнимаемся с этой сволочью. Их надо убивать без разговоров!
— Я вижу, у тебя есть личные мотивы, — мягко сказал пленник, — может я смогу тебе как-нибудь помочь?
Из Сережи как будто выпустили всю решимость. Внезапно вспыхнувшая надежда может погубить любого, и он смотрел на нашего пленника уже умоляюще.
— Моя девушка… Ее забрали… Я не знаю, где она и что с ней…
— Имя?
— Сизова. Екатерина Владимировна.
— Сколько ей?
— Восемнадцать недавно исполнилось.
Пленник смутился. Переделанное лицо и отсутствие глаз не позволяли следить за его эмоциями, но смущение было заметно.
— Действительно, узок этот мир.
— Ты знаешь ее?
Пленник повертел головой, словно пытаясь увидеть где-нибудь нужные слова.
— Более чем знаю.
Если бы Макс не успел сбить Сережу с ног, наша история могла бы быстро закончится. Бывший спецназовец был очень опытен, и отобрать у хрупкого паренька автомат для него было несложно.
Я вздохнул.
— А соврать ты не мог?
— Мы не любим говорить неправду. Кроме того, не нужно, чтобы у него были какие-то иллюзии. Надежда — глупое чувство, как говорил один литературный персонаж.
— Ты ничего не сможешь сделать? — Сережа все-таки пришел в себя.
— Ничего. Это не в моей власти. Для того, чтобы отправить ее назад, одного моего решения недостаточно, а никто меня не поддержит.
— Почему? Разве держать людей насильно…
— Никто никого у нас не держит насильно, — перебил Сережу пленник.
— Ты хочешь сказать, что она отправилась в ваши Цитадели добровольно?
— Я хочу сказать, что ее вполне устраивает та жизнь, которую она ведет.
— Но ты можешь сказать, что видел меня?
— Это не принесет ничего хорошего.
Я решил вмешаться.
— Пообещай, что передашь ей все, что он скажет.
Пленник повернул голову ко мне.
— Ты уверен, что это нужно?
— Это просто необходимо, — я вытащил пистолет из-за пояса, и щелкнул предохранителем, — иначе ты останешься здесь.
— Он обманет, — тихо произнес Сергей.
— Не буду я вас обманывать. Добра из этого не выйдет, но я передам все, что вы считаете нужным.
— Тогда скажи ей, что я ее люблю, и мы все равно будем вместе.
Пленник вздохнул.
— Хорошо, передам.
Я встал.
— Уходи.
— Проводи меня. Я не знаю, куда вы меня утащили.
— Не ходи с ним, он тебя сдаст СП, — Макс всегда считал, что лучше перестраховаться, чем расслабиться.
— Господи, да кому вы вообще нужны! Не тронет вас СП до тех пор, пока вы вновь не выйдете на тропу войны.
Я молча поманил его и пошел по направлению к базе. Он шел быстро и легко. Похоже, что он мог передвигаться по лесу быстрее нас. Через несколько минут он заговорил.
— Хорошо-то как! Я уже давно не был в лесу. Здесь такой чудесный березняк.
Лес, действительно, был очень красив. Сквозь кроны берез пробивалось солнце, и лес выглядел светлым, легким и воздушным. Мы вышли к небольшой поляне, и тут он остановился и присел.
— Что случилось?
— Земляника. Присоединяйся.
— Нам надо спешить.
— У меня дел по горло, но я никуда не спешу. Надо всегда выкраивать время для отдыха. А это — замечательный отдых.
Собирать землянику и сразу же ее есть было действительно очень хорошо. Лишь через пару минут до меня дошла вся абсурдность ситуации. Я резко выпрямился.
— Хватит. Пошли.
— Боишься простого человеческого общения? — усмехнулся он.
— Не боюсь, просто неприятно.
Остаток пути мы прошли молча. У самого конца леса он остановился.
— Я бы хотел знать, как все-таки зовут того, кто не убил меня, а выпустил.
— Чтобы было легче потом найти?
Он вздохнул.
— Это не паранойя, случаем? Мне интересен не командир отряда, а человек, с которым меня столкнула судьба.