— Только не это! — вскричала Мелия и в ужасе застыла на месте.
Эйрин, да и все остальные, удивленно посмотрели на нее. Мелия же побледнела как полотно.
— О, простите меня, если я чем-то оскорбил Ваше святейшество. Если вы имеете что-то против этой гостиницы…
Фолкен оттолкнул юного жреца в сторону:
— Мелия, что с тобой? Что случилось?
С этими словами он схватил богиню за плечи. Какое-то мгновение Мелия стояла, окаменев как статуя, а затем с рыданиями осела в объятия барда.
— Это Геб! — прошептала она.
Эйрин еще ни разу не слышала этого имени.
— Геб?
— Да, Крысиный Бог, — пояснил Ландус. — Божество воров и попрошаек. Но…
— В чем дело? — потребовал ответа Фолкен.
Не успела Мелия проговорить, как Эйрин уже знала, в чем тут дело.
— Он мертв, — прошептала Мелия срывающимся голосом. — Его убили!
38
Даржу Таррас не понравился.
Нет, рыцарь не отрицал, что город велик и древен. Он был даже согласен назвать его величественным. Пять кругов цитадели поражали своей высотой и мощью и при необходимости могли защитить жителей от посягательств любого врага. Даже сумей неприятель преодолеть внешние стены, как ему пришлось бы штурмом брать еще четыре линии обороны. К тому же местный гарнизон отличался выучкой и дисциплиной, рынки изобиловали товарами, как местными, так и заморскими. Даже климат благоволил городу — благодаря морским ветрам здесь никогда не было изнуряющей жары.
И все-таки пока они шагали по направлению к Четвертому Кругу, Дарж проникался все большей уверенностью, что он ни за что на свете не обменял бы на Таррас свой серый холодный замок посреди продуваемой всеми ветрами пустоши. Город явно был нездоров — чего только стоили его многочисленные культы и склочные боги, пропитанный пряными ароматами воздух, шумные улицы и тенистые гроты. Дарж не был уверен, в чем тут дело, но он видел признаки нездоровья даже в городских стенах. Несмотря на их видимую мощь, стены покрывала паутина тонких трещин, которые на протяжении многих веков не раз пытались залатать и замазать. То же самое нездоровье читалось и в глазах его жителей, которые то и дело попадались ему навстречу, — Даржа настораживал их пустой, отрешенный взгляд. Это был какой-то усталый город.
Нет, даже не усталый. Просто он слишком давно стоит под палящим солнцем и на своем долгом веку повидал и пережил все, что только случается в этом мире. Это был пресыщенный город, пресыщены и его жители.
Кому, как не Даржу, было знать, какую опасность таит в себе эта пресыщенность. Когда человек все испробовал, когда его больше нечем удивить, он от скуки способен на любые необдуманные поступки, на любые глупости. Даржу не раз приходилось видеть, как в поисках острых ощущений люди спивались, или, не зная устали, волочились за женскими юбками, или пытались щекотать себе нервы на войне, убивая себе подобных, и все от неизбывной скуки.
А если такой пресыщенностью заражен целый город?
— Мелия, может, тебе тяжело идти? — поинтересовался у богини Фолкен, когда они в очередной раз миновали городские ворота и вышли на шумную улицу Четвертого Круга. — Мы с Лирит можем пойти вперед и прислать за тобою носилки.
Царственное лицо Мелии было исполнено решимости:
— Фолкен, я же сказала, что не сяду ни в какие носилки. Как я могу позволить себе разъезжать, сидя на шелковых подушках, когда двоих моих братьев больше нет в живых? Я дойду до гостиницы своим ходом.
Они свернули на боковую улицу — она была столь узка, что скорее напоминала туннель. Солнечные лучи почти не проникали в нее — лишь тусклые голубоватые отблески, которые отбрасывали нависшие над улочкой стены домов. После ослепительного солнца глаза Даржа не сразу освоились с полумраком, царившим в этом рукотворном ущелье, но вскоре он увидел их — женскую фигуру с ребенком на руках, что, казалось, плыла им навстречу.
Дарж даже споткнулся. От неожиданности сердце едва не выскочило из груди. Как реи могли оказаться здесь, в этом чужом знойном городе, можно сказать, за тридевять земель от промерзших равнин Эмбара?
— Дарж?
Он почувствовал, как на запястье ему легла чья-то рука. Самая обыкновенная, теплая человеческая рука, но Даржу ее прикосновение показалось сродни раскаленным кузнечным щипцам.
— Дарж, с вами все в порядке?
Это была Лирит. Она наверняка заметила испуг в его глазах, потому что тотчас убрала руку. В ее собственных глазах тоже застыл ужас. Но Дарж испугался не ее прикосновения — его взгляд был устремлен вдоль улицы.