- А как Средневековый фестиваль? - спросил он, помогая Дейдре оттащить от стены стол.
- Я выступаю там только по выходным, - ответила она и, взяв в обе руки по стулу, ловко поставила их около стола.
- Точно? Того, что я тебе заплатил, маловато за такую работу. Мне не хочется, чтобы из-за меня ты теряла деньги.
Дейдра стряхнула пыль с рук.
- А я и не теряю. На такой-то жаре! Люди с солнечным ударом не слишком щедро платят за песенки. Кроме того, тебе не следует обо мне беспокоиться, - сказала она, чуть понизив голос.
Дейдра незаметно показала ему в угол, и Тревис проследил за ее взглядом. Ага, кто-то все-таки пришел пропустить стаканчик. Тревис вздохнул и подошел к маленькому столику, стоящему в самом углу.
- Макс, почему ты не дома? Что ты здесь делаешь?
Его партнер усмехнулся и стал ужасно похож на гончего пса.
- Я не уверен, что ты тут без меня справишься, Тревис. Вот и решил проверить, все ли у тебя в порядке.
Неожиданно он поморщился и погладил правое запястье, прячущееся под толстым слоем белых бинтов.
- Макс...
- Все нормально, Тревис. Правда. - Макс положил левую руку на стол. Просто я... я не могу дома, не могу один.
Тревис кивнул. Особенно отчетливо слова незнакомца звучали в голове, когда он оставался один. Больше всего Тревиса беспокоила боль, которая застыла на лице его всегда жизнерадостного, улыбающегося партнера. Как Максу удалось получить столь сильный ожог, Тревис не понимал. Он же едва прикоснулся к человеку в черном. А когда они довезли Макса до окружной больницы, оказалось, что у него пострадала вся ладонь. На лбу у Макса выступили капельки пота, его била дрожь, несмотря на страшную жару. Значит, у него температура, и ему требуется отдых.
А может быть, поможет какое-нибудь другое средство? Одновременно с воспоминанием Тревису пришла в голову идея. Он увидел леди Мелию, завернутую в одеяла, рядом с развалинами Белой Башни. Фолкен сделал для нее отвар, и она сразу перестала дрожать.
- Я сейчас приду, - сказал он Дейдре. - Мне нужно... нужно кое-что взять.
Дейдра посмотрела ему в глаза и молча кивнула. Макс, ни на что не реагируя, уставился в пространство.
Тревис бросился в кладовку и, перепрыгивая через две ступени, помчался по лестнице в свою комнату, длинную, узкую, пышущую жаром от раскаленной железной крыши. Подбежав к старенькому секретеру, стоявшему у стены, сдвинул его в сторону и засунул палец в небольшое отверстие в одной из грубо отесанных сосновых досок. Затем сильно потянул, и в руках у него остался кусок доски.
Тревис пошарил в черной пасти тайника и вытащил туго свернутый узел. Подойдя к старой железной кровати, он осторожно достал и отложил в сторону заляпанные грязью бриджи, зеленую куртку, залатанную в нескольких местах, серебристый плащ и стилет с алым камнем в рукояти. Он задумчиво провел рукой по видавшей виды одежде. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как он ее носил, а на самом деле всего несколько месяцев.
Тревис достал из кармана куртки пригоршню листьев, которые давно высохли, потемнели и стали хрупкими. Куда подевался чудесный зеленый цвет, так радовавший его в тот день, когда он любовался ими в тенистой прохладе Таррасского Придорожного круга? Впрочем, даже сейчас, рассыпаясь у него в руках, листья издавали сладковатый, немного резкий запах. Тревис собрал их по дороге в Кейлавер, решив использовать вместо зубной щетки.
Вот и нашлось им другое, более разумное применение.
Тревис оставил два листочка, а остальные убрал в карман куртки, снова свернул узел и спрятал его в тайнике. Поставил секретер на место и поспешил в салун.
Дейдра устроилась на табурете и тихонько наигрывала на мандолине нежную мелодию. Макс, полуприкрыв глаза, сидел, без сил привалившись к столу. Впрочем, Тревис так и не понял, что заставило его погрузиться в печальную задумчивость - музыка или боль. Тревис подошел к бару, раскрошил листья в кружку и залил их кипятком.
Дейдра подняла голову, не прерывая игры.
- Тебе не кажется, что сейчас жарковато для чая?
- Это не чай. Ну, скажем, не совсем чай.
Он дал листьям немного настояться, а потом отнес кружку Максу.
- Эй, Макс, я принес тебе кое-что выпить.
Макс заморгал, но уже в следующее мгновение узнал Тревиса. Слабая улыбка коснулась его губ, когда он сказал:
- Доктор Салливан говорит, что мне не стоит употреблять алкоголь. Но, думаю, ради одной кружечки пивка можно сделать исключение.
- Это не пиво, Макс. Давай, пей.
Двигаясь, словно в замедленной съемке, Макс взял кружку и поднес ее к губам. Сделал маленький глоток, вскинул на Тревиса удивленные глаза и допил остальное. Затем поставил кружку на стол, и на щеках у него появилось некое подобие румянца, озноб стал меньше. Макс вытер усы здоровой рукой.
- Спасибо, Тревис. Мне уже лучше...
Тревис кивнул и взял кружку, чувствуя, как напряжение начало постепенно отпускать. Макс, конечно, еще не поправился, но по крайней мере в глазах уже нет лихорадочного блеска.
- Что это, Тревис? - послышался тихий голос у него за спиной.
Тревис повернулся. Он не заметил, когда девушка перестала играть.
- Да так, кое-какие травы, - ответил он. Дейдра взяла в руки кружку и поднесла к лицу.
- Я немного разбираюсь в лечебных травах - мой прадед был шаманом - но мне эти листья не знакомы. - Она подняла голову. - Как они называются?
- Ну... - Тревис в последний момент удержался, чтобы не сказать "аласай". А что, если бы она спросила, на каком это языке? - Их называют "зеленый скипетр".
- А откуда они?
- Мне их дал Джек Грейстоун.
Дейдра наградила его внимательным взглядом, затем пожала плечами и поставила кружку на место. Тревис с облегчением выдохнул.
- Пойду проверю, как там у нас с пивными бочками, - заявил он.
Ближе к вечеру в салун заехала помощница шерифа Джейс Уиндом.
Тревис ошибся в своих пессимистических предположениях. По мере того как день начал клониться к закату, в салун потянулись посетители, кое-кто из местных жителей и завсегдатаев бара. Впрочем, народу все-таки собралось не так много, как в прежние дни. Однако Тревис был благодарен всем, кто решился прийти, и с радостью угостил бы их бесплатно, только никто не соглашался.