Одна гора. Много названий. В конце концов пик и городок получили имя мистера Саймона Касла, сколотившего состояние в издательском деле на востоке и приехавшего сюда, на запад, чтобы воплотить в жизнь свою мечту создать новое великое королевство. Он построил отель "Сильвер-Палас" и оперный театр, а через восемь лет вернулся в Филадельфию после того, как его жена умерла от туберкулеза, а в особняк из песчаника ударила молния и сожгла его дотла.
Касл-Пик. Имя осталось. По крайней мере до тех пор, пока никто не придумал другое. А потом, когда здесь снова не останется людей и долина сможет в одиночестве предаваться своим мечтам, гора станет просто горой.
Тревис вцепился руками в перила. Закрыл серые глаза, прятавшиеся за очками в тонкой металлической оправе, и представил себе: высоко на склонах гор оживают юные осины, перешептываются на ветру, шелестят серебристыми листочками, потом раздается глухое покашливание каньона, а стройные сосны начинают отплясывать веселую тарантеллу. Скоро он будет здесь.
Тревис всегда, в любом мире, мог предсказать, когда задует ветер.
- Я знал, что ты вернешься, - сказал Макс тем памятным январским днем, когда Тревис перешагнул порог "Шахтного ствола", так и не сняв потрепанную после долгих странствий одежду чужого мира.
Было утро, и в салуне, кроме двух посетителей, никого не оказалось.
- Я знал, Тревис, даже несмотря на... даже когда Джейс сказала, что ты погиб в пожаре вместе с Джеком. Я тут за всем присматривал... для тебя. За баром, страховкой, вел книги...
Макс замолчал, не в силах больше произнести ни слова, но Тревис и так все понял.
- Все замечательно, Макс, - проговорил Тревис и обнял друга. - Все отлично.
Вот так Тревис вернулся домой.
Последующие дни показались ему необыкновенными и одновременно ускользающе хрупкими. В каком-то смысле Тревис чувствовал себя здесь не менее чужим, чем на Зее, когда путешествовал в компании Фолкена по прозвищу Черная Рука. Канализация, водопровод в доме, электричество и грузовики представлялись ему чем-то чужим, окруженным экзотическим ореолом. Но, как и на Зее, Тревис знал, что скоро привыкнет к своей прежней жизни. Нужно только время.
В отличие от любопытного барда, никто в Касл-Сити не поинтересовался, где Тревис пропадал больше двух месяцев и почему вернулся назад. Впрочем, жители городка не склонны задавать слишком много вопросов. Им все равно, где ты был, важно, что сейчас ты здесь.
Джейсин Уиндом единственная попыталась выспросить Тревиса о случившемся, но даже и ее вопросы, острые, точно стрелки на ее форменных брюках, имели вполне определенную направленность.
- Ты был в "Обители Мага" в ночь пожара? - спросила Джейс как-то раз, когда зашла вечером в салун.
Сидя на табурете с прямой, словно натянутая струна, спиной, она взяла в руки блокнот и карандаш и приготовилась записывать.
- Был, - ответил Тревис.
- Знаешь, отчего возник пожар?
- Джек дрался с каким-то типом, который влез к нему. Я был снаружи Джек приказал мне бежать. Когда я обернулся, дом уже горел.
- А тебе не удалось рассмотреть, кто к нему забрался?
- Нет, не удалось.
Тревису довелось столкнуться с ними лишь через некоторое время. В Белой Башне вязателей рун он заглянул в их страшные глаза и увидел там смерть. Но об этом Тревис рассказывать не стал.
Он ждал новых вопросов, но Джейс захлопнула блокнот и встала с табурета.
- Все, Тревис. Я тебе позвоню, если шериф Домингес захочет тебя еще о чем-нибудь спросить, - сказала она и направилась к двери.
- Вы его нашли? - Тревис посмотрел Джейс в глаза. - Нашли Джека?
Она поджала губы, потом коротко кивнула.
- Его похоронили на кладбище Касл-Хайтс.
- Я обязательно туда схожу. Спасибо, Джейс.
Помощница шерифа зашагала к двери, впрочем, сначала она нашла глазами Макса. Они обменялись такими взглядами, что Тревис сразу понял - Джейсин удалось-таки захомутать своего жеребца. Он уже заметил, что Макс сменил рабочие штаны на джинсы.
Собственно, может, и не так плохо измениться ради другого человека. Иногда Тревис жалел, что ничего подобного в его жизни не случалось, хотя, как он ни старался, ему не удавалось представить себе, каким бы он стал и ради кого захотел бы меняться. Скорее всего это не имеет никакого значения. Важен процесс, сам факт превращения в новую личность.
После разговора с Джейс ему стало легче, дни потекли размереннее и спокойнее. Владельцы сдали его домик на окраине города какой-то семье, и потому Тревис поселился в пустых комнатах на втором этаже над "Шахтным стволом". Старая квартира была узкой, в ней постоянно разгуливали сквозняки, а кухня могла похвастаться только плитой и раковиной, но он решил, что на первое время этого хватит. Неожиданно Тревис понял, что его требования к жизни изменились - он привык путешествовать налегке.
Макс припарковал потрепанный зеленый пикап Тревиса позади салуна, и наступил день, когда Тревис набрался смелости и попытался его завести. Он вставил ключ в замок зажигания и весело рассмеялся, когда мотор тихонько заурчал и ожил.
И вот потянулись дни, наполненные заботами о "Шахтном стволе". Книжный клуб Мойры Ларсон продолжал собираться в салуне каждую неделю - только теперь напыщенные романы о классовой эксплуатации сменили остроумные, живые произведения Ивлина Во. Пижонистые ковбои с ранчо перешли с солодового виски на мартини. А Молли Накамура по-прежнему терпеливо учила посетителей бара складывать жесткие листки бумаги так, чтобы из них получались хамелеоны и обезьянки, и, как и прежде, умудрялась несколькими ловкими движениями превратить мутанта в произведение искусства.
Короче говоря, Тревис легко и с удовольствием вернулся к своей прежней жизни.
Время от времени, вытирая стойку бара, подметая пол или собирая пустые стаканы из-под пива, он вдруг ловил себя на том, что смотрит в окно, на скалистые склоны гор и думает о ветре, который там разгуливает. И о странствиях.
Твое странствие подошло к концу, Тревис. Ты вернулся домой, туда, где твое место.
Он открыл глаза и вздохнул. Над головой шипели электрические провода, по тротуару, весело резвясь и приплясывая, мчался мусор - разноцветный сверкающий предвестник непогоды.