Наконец пришло время новых перемен в семье Крониных, – освободилось место ассистента у Эриксона на любимом Лераном телеканале «Планета сегодня». Предложение Эриксона вызвало бурю радости у Лерана, сломав скорлупу йоговской невозмутимости. Этот всплеск эмоций надолго запомнился Эриксону, став последним напоминанием о прежнем, открыто непосредственном мальчике, вызывающем безоговорочную симпатию. Но ещё твёрже, до последнего слова и восклицания, отложился в его памяти тот вечер, проведённый семьёй Крониных в полном составе на морской прогулке. К тому времени Мария и Ирвин окончательно сроднились с Бартом как с сыном; и сам он убедился в том, что обрёл новую семью.
Известие Эриксона Ирвин посчитал столь серьёзным, что отменил рыбную ловлю и объявил всем полную свободу выбора отдыха. После суеты приготовлений новая лодка Крониных унесла их за горизонт моря, откуда не видно ни домов Нью-Прайса, ни телевышки Сент-Себастьяна. Впрочем, то была уже не лодка, а настоящий катер, оборудованный мощным дизелем, лебёдкой и прочими снастями.
Ирвин остановил катер в месте падения золотого дождя, избранном им с Лераном для ловли рыбы. Остальные рыбаки Нью-Прайса без возражений закрепили пугающий их район акватории за Крониным и никогда не нарушали его незримых, но чётких границ. Так семья Крониных обзавелась собственным участком моря.
Ирвин заглушил двигатель и наступила тишина. Общее волнение проявилось в молчании. Первым не выдержал Барт и прибегнул к испытанному средству, – фляжке с виски. Сделав приличный глоток, он протянул её Ирвину. Но тот отказался движением руки и сказал негромко:
– За всю жизнь мы с Марией второй или третий раз имеем возможность вот так отдохнуть. Свободно посмотреть на море и небо… Мария, мы и не мечтали о таком?
Мария, легко вздохнув, посмотрела долгим любящим взглядом в глаза Ирвину, затем перевела его поочерёдно на Леду, Лерана, Барта.
– Да, отец… Так, чтобы все вместе, рядом, и без…
Она не сказала, без чего, но Эриксон прочитал недоговорённое по опухшим от рассолов и уколов рыбьих плавников красным рукам с изломанными ногтями, по морщинкам, скрывшим былую красоту.
– Как безмерен мир, и как малы мы… А в одиночку человек совсем ничего не стоит, – завершил свою подготовительную мысль Ирвин.
Тягостное молчание снова окутало катер Крониных. Барт потянулся было снова к фляжке, но Леран вдруг наклонился и опустил руку через борт в воду. И через минуту, не более, начался настоящий праздник.
Десяток дельфинов, разом вынырнув из воды так, что их хвосты оказались в воздухе, принялись за синхронное исполнение всяческих пируэтов-фигур: от кувырков до стояния на хвостовых плавниках. Даже Ирвин, видевший на море всякое, застыл в изумлении. Только Леран выглядел спокойным. Реакция Марии и Леды была почти одинакова. Леда вначале восхищённо смеялась, затем вместе с матерью неотрывно наблюдала за игрой бело-голубовато-чёрных умных хозяев моря. Их гладкая кожа влажно светилась, вода бурлила зеленоватой пеной. Барт Эриксон пытался смотреть одновременно на дельфинов и на Лерана, стараясь раскрыть секрет управления морским танцем. Но так ничего и не выяснил за целый час представления.
Но вот дельфины собрались группой у одного борта, напротив Лерана, и застыли, высунув морды и щёлкая челюстями, издавая резкие короткие звуки. Леран снял рубашку, улыбнулся и успокаивающе произнёс, смотря на Марию:
– Не волнуйтесь. Я сейчас.
И, поднявшись на ограждение борта, бросился в воду. Через несколько секунд на месте дельфинов в спокойной воде только вихрились водовороты. Леран исчез на глубине вслед за животными.
Ирвин, обратив внимание на взволнованное лицо Марии, сказал:
– Не переживай, мать. Для нашего Лерана море как родной дом.
Барт посмотрел на часы, запомнив положение стрелок. Говорить никому не хотелось. Ирвин принялся за осмотр двигателя, остальные неотрывно наблюдали за морем у лодки, ожидая появления Лерана. О дельфинах никто уже не думал.
Леран появился неожиданно, подняв в вытянутых руках несколько кусочков коралла и две раковины. Прежде чем принять в лодку дары моря, Барт взглянул на циферблат часов: прошло тридцать минут! Леран легко подтянулся и прыгнул в лодку, не коснувшись ногами борта.
– Вот и подарки всем, – дыхание Лерана было абсолютно спокойным, будто он вернулся из пешей прогулки, – Жемчужины маме и Леде, кораллы мужчинам.