– Около десяти ноль-ноль, – не отрывая взгляда от экрана, ответил Леран, – Солнце ушло, луна ещё не поднялась.
– Сумерки мира! Опять эти сумерки! – воскликнул Барт; он был явно «на взводе», – Ты опять собираешься просидеть тут всю ночь? Собирайся, составишь мне компанию.
– И куда мы пойдём? – Леран повернулся с креслом кругом и посмотрел в лицо Барта.
– Мой отравленный организм требует подзарядки. А без тёплого братского контроля я сегодня могу перейти грани. Выйти за рамки. Нарушить устои. Чего никак нельзя допустить.
– Я понял. Тебе нужна моя поддержка и страховка. Я готов.
– Замечательно, Леран. Ты настоящий друг. С тобой я готов идти в разведку. Сегодня мы посетим приличное заведение, где развлекаются лучшие люди израненного Сент-Себастьяна.
Пройдя по пустому гулкому коридору студии, они попрощались с охранником и оказались в мире красок и звуков. Зная и разделяя аллергию Эриксона к уличной рекламе, Леран остановил такси. Барт назвал адрес и минут через десять они стояли у входа в бар, украшенный огромной фотографией голой девочки во весь рост.
– Нравится мне это место, Леран. Гоу-гоу бар… Ну да ладно, одним грехом больше.., – Барт толкнул рукой стекло двери, – Вперёд.
Они прошли в помещение и остановились осмотреться. Леран с любопытством оглядел заведение. Длинная стойка облеплена посетителями в два плотных слоя. На самой стойке творят чудо обольщения две девицы. Тела их мерцают в дымном свете жёлтыми и красными пятнами крема и пота. Сеанс стриптиза подходит к кульминации.
В стороне от бара за десятком столиков расположилось несколько человек, поглощавших напитки и закуски без отрыва жадно горящих взоров от зрелища на стойке бара. Между столиками крутятся несколько девиц, раздетых скромнее, чем их две подружки, избранные правофланговыми наидревнейшего ремесла.
– Ты часто здесь бываешь, Барт?
– Нет, – Эриксон поднял руку в ответ на приветствие какого-то моряка за стойкой, – В случаях особо тяжких. Здесь легче и быстрее ликвидировать стресс. Пройдём за столик.
Они сели и тут же подлетевшая полуголая официантка приняла заказ: нераспечатанную бутылку виски и закуски по усмотрению.
– Зачем столько алкоголя? – спросил Леран, коснувшись пальцами руки Барта, – Ведь ты уже выпил не менее стакана.
– Алкоголь помогает мне снять напряжение. Без спиртного в нашем мире можно с ума сойти. А о количестве… О нём может судить только сам пьющий. И то на утро следующего дня.
– То, что ты пьёшь, не секрет, Барт. Но я не подозревал, что из-за стресса. Всегда думал, что нервная система у тебя устойчива. Как у отца. Он тоже пьёт, но не так.
От такой нежданной наивности большие карие глаза Эриксона расширились, немного удлинённое острым подбородком лицо вытянулось, черты его потеряли обычную нежность. Он с трудом нашёлся, как отреагировать.
– Верно, Леран. Мне до Ирвина, как до звезды, расти-не дорасти. Твой отец – настоящий мужчина.
Официантка, рекламируя бёдра, принесла заказ, Барт сразу же разлил виски по стаканам, бросил в свой кусочек льда, выплеснул всё содержимое стакана в себя, с хрустом погонял во рту лёд.
– Бывает, как сегодня… Наступает минута: работать не могу, видеть кого-нибудь, разговаривать с кем-нибудь, – не могу. Возбуждение переполняет тело, мозг… Чтобы не взорваться, нужен антидепрессант. Из всего их набора я предпочитаю только один вид.
– Но со мной ты говоришь? – Леран спрашивал так спокойно, что Барт никак не мог решить: естественное его спокойствие или результат раннего умения сдерживать эмоции.
– Ты, Леран, другое дело. Мы с тобой близкие друзья. Даже не друзья, – родственники, братья. Кроме Крониных, у меня не осталось в мире близких людей.
– Я понимаю… Есть ещё химия, растительные наркотики. Все они ведут к быстрому саморазрушению. Но ведь есть и другие средства?!
– Есть. Есть и другие, – Барт говорил и держал в руках вновь наполненный стакан. Тепло ударило в желудок, внутри началось горение, стало легче, – Но они для меня неприемлемы. Так как требуют смены образа жизни. А такое немыслимо. Слишком поздно менять и меняться…
Барт легонько коснулся ладонью обнажённого бедра проплывающей рядом красавицы. Леран не обратил внимания на его движение. Девочки на стойке остались в одних трусиках, и издали выглядели весьма привлекательно. Но и на них Леран не посмотрел ни разу, ему оказалось достаточно одного взгляда при входе.
«Какой он всё-таки странный, – подумал Барт, оглядывая Лерана и фиксируя притянутые к нему глаза женского персонала заведения, – Никакой реакции на прекрасный пол. Будто он египетский евнух. Но ведь не так. Идеально здоровый, всесторонне развитый мужчина. Такие самцы становились вождями племён, отцами народов. Половую потребность удержать невозможно. Почему он такой?»