Что за хрень?
Кому понадобилось устраивать такие идиотские игры? Червь, спавший внутри Дэнни, шевельнулся, поднял голову. Медленно поворачиваясь вокруг своей оси, Дэнни еще раз оглядел кипарисовые заросли. Он был готов среагировать на любой подозрительный звук: шаг, треск, хруст. Но ухо улавливало лишь шорох листьев — легкий ветерок тащил их по мрамору и сметал в вязкую тину бассейна. Людей не было слышно.
А потом, напряженно вглядываясь в заросли за головой Медузы, Дэнни снова увидел то же движение: два силуэта — то ли люди, то ли тени — у самого края воды. Точнее, сначала их было два, потом они слились. Или один из них исчез. Не настоящие, обман зрения: как след в воздухе от собственных пальцев после таблетки экстази. Дэнни неуверенно поднялся на ноги и, вслушиваясь и всматриваясь, двинулся по краю бассейна к Медузе. Дойдя до нее, он уже знал, что никто ему ничего не устраивает. Это его собственные идиотские игры. Все-таки недосып и кайф — два очень похожих состояния, Дэнни уже не раз этому удивлялся. Правда, недосып обычно связан с усталостью, какой уж тут кайф. Сейчас Дэнни чувствовал себя мерзко, колени дрожали, его бросало то в жар, то в холод. Но среди множества не самых приятных ощущений он уловил знакомое покалывание — на руках, на затылке, по всей поверхности головы: будто волосы ни с того ни с сего начали вставать дыбом. Когда такое покалывание настигало его в Нью-Йорке, он останавливался и прямо на улице садился на корточки или прислонялся к стене, раскрывал свой ноутбук и в девяти случаях из десяти, если не в девяносто девяти из ста, подключался к беспроводному интернету. Наверно, в точках беспроводного доступа в воздухе витало что-то особенное. И это что-то витало в воздухе сейчас. Очень осторожно, боясь нарушить некое зыбкое равновесие или нечаянно отклониться за границу зоны, Дэнни вытащил из кармана сотовый и набрал номер Марты. В голове его крутились какие-то слова, что-то вроде молитвы. Весь мир в эту минуту казался ему его собственной отрезанной ногой: нога зудела, чесалась, болела и стремилась воссоединиться с телом. Но телефон лишь искал сеть. Он искал и искал, а Дэнни ждал и ждал, надеясь (молясь), что этот поиск позволит ему хоть ненадолго вырваться из пустоты. Он ждал, не отводя глаз от телефона, пока наконец его надежда не иссякла. И эта последняя утрата была для Дэнни ничем не лучше всех предыдущих. Даже хуже, потому что на сей раз не было ни бессмысленной, но все же утешительной беготни, ни выкриков — лишь бесконечное недоумение: почему, желая чего-то так сильно и так страстно, ты не можешь немедленно получить желаемое?
Вот это и есть смерть, подумал Дэнни. Когда хочешь с кем-то поговорить, но не можешь.
Сунув телефон обратно в карман, он провел рукой по лицу, потер глаза и откинул волосы назад. Ему хотелось поскорее убежать от этого бассейна, от этого покалывания, от всего.
Дэнни выбрался из кипарисового кольца обратно в сад, и торчащие ветки кипарисов замкнулись за ним, как веки. Под деревьями было уже совсем темно, он споткнулся о корень и чуть не упал. Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, он двинулся вперед. Но не в сторону замка, а в сторону башни.
Глава шестая
Когда Дэнни подошел ближе, девушка снова показалась в окне. Зубчатая верхушка башни перекрасилась в розовый цвет. В обрамлении стрельчатого окна девушка смотрелась потрясающе — как, впрочем, смотрелась бы любая другая блондинка на ее месте.
Такой он увидел баронессу с двадцати пяти шагов.
Подходя ближе, Дэнни осознал, что девушка, пожалуй, не совсем девушка, скорее женщина: она напоминала ему не его ровесниц (этих он привык считать девушками), а мам его одноклассников, какими они ему запомнились со школьных времен (то есть опять-таки его ровесниц). Дэнни разглядел сине-зеленое платье без рукавов, длинные белые руки, чуть полноватые плечи и светлые волосы, с эффектной небрежностью, как ему показалось, отброшенные назад. И — самое приятное! — она махала Дэнни рукой, приглашая войти.