Ховард: Дэнни! Не надо, пожалуйста! Вернись, Дэнни… ии… ии… иии… Выкрики сменились судорожными рыданиями. Ховард рыдал как ребенок, размазывая слезы и сопли по лицу. Таким его не должен был видеть никто, ни один человек.
В помещение, задыхаясь, ворвались студенты, бегавшие проверить лестницу. Там заперто, дверь заперта, мы в ловушке, мы все здесь умрем. С этого момента началась общая истерика. Какое-то время страх нарастал и метался бесцельно, но Ховард снова выкрикнул имя Дэнни, и в отчаянии все ухватились за это имя. Обезумевшая толпа сомкнулась вокруг Дэнни, подвывая: Дэнни, спаси!
Если я упаду, то уроню ребенка. Дэнни, Дэнни, пожалуйста, выведи нас отсюда, пожалуйста, спаси нас, пожалуйста…
Дэнни: Ладно, хорошо.
Но его никто не услышал. Он и сам себя не услышал. Мольбы и стенания множились, отражаясь от каменных стен. Дэнни пожалуйста… Спаси нас пожалуйста спаси нас пожалуйста спаси нас пожалуйста…
Дэнни: Хорошо. Все. Хватит.
Он наконец произнес это громко и внятно, и стоявшие рядом начали затихать. Скоро затихли и остальные. Все стояли и ждали: вот сейчас Дэнни что-то сделает. А что он мог сделать? Ховард лежал на полу, корчась в рыданиях, Анна склонилась над мужем. Она обнимала его за шею — осторожно, чтобы не придавить спящую у нее на груди дочку.
Дэнни: Хорошо. Сейчас… Нора, где ты там? Он старался выиграть время.
Нора шагнула вперед. Глаза у нее были мокрые, испуганные.
Дэнни: Возьми ребенка.
Нора не двинулась с места.
Чего вылупилась? Делай свою работу! Возьми ребенка, я сказал. Сука!
Нора дернулась, как от пощечины. Сам ты мудак.
Но она забрала у Дэнни спящего ребенка и молча шагнула в сторону.
Дэнни: Мик, ты где? Мик!
Дэнни тянул время, пытался перебороть в себе отчаянное желание съежиться, а лучше совсем исчезнуть. Он всегда был вторым, а не первым. Можно даже сказать, что среди вторых он был первым. Но быть просто первым он не умел.
Взгляд Дэнни уцепился за карту, которую Мик все еще держал под мышкой: вот что поможет хоть на минуту, на две минуты оттянуть тот миг, когда все поймут, что у него нет ни плана, ни решения, ничего.
Дэнни: Давай сюда карту, надо кое-что проверить.
Мик поднял карту, и Дэнни принялся водить по ней фонариком, но свет, отражаясь от стекла, бил ему в глаза. Мик с размаху стукнул карту о колено, и стекло разлетелось. Теперь он держал в руках пергамент. Дэнни делал вид, что рассматривает какие-то линии, но на самом деле даже не мог сфокусировать взгляд. Это был обман, он хотел лишь выгадать секунду, и еще секунду, и еще, прежде чем все опять начнут выть и стенать.
Мик: Так, тут вроде…
Дэнни: Если пойти вот так вниз…
Мик: А может, сюда?
Где-то рядом всхлипывал Ховард: горестно, безнадежно. Дэнни не плакал так никогда, ни разу в жизни.
Дэнни: Ладно, просто пойдем, и все. Там разберемся.
Он подождал, пока Анна поможет мужу встать. Ховарда трясло, его лицо было в грязных разводах.
Мик, можешь пойти последним и проследить, чтобы мы никого не потеряли?
Мик: Да, конечно. Кажется, он был рад возможности ретироваться назад.
Дэнни первым вышел из камеры пыток и посветил фонариком в темноту. Он шел, как по морскому дну, ведомый не чутьем и не интуицией, а одним лишь желанием защитить этих людей от страшного знания того, что он не может им ничем помочь. Он должен был делать вид, что ведет их к какой-то цели, чтобы они думали, что идут к этой цели, и не вопили бы, и не выкрикивали его имя. Потому что он знал: еще одного такого же концерта он не выдержит.
И он шел просто так, никуда, радуясь, что за спиной у него слышен только шорох шагов. По коридору, уходившему под углом глубже под землю. Дальше влево. Немного вверх. Снова вниз. Дэнни спешил — замедли он шаг, его тут же настигло бы сознание, что он самозванец, что он ведет людей неведомо куда. Это стремительное движение в глубь подземелья задавало ритм. Все шли, и всем казалось, что раз они так долго куда-то идут, значит, должна быть цель, к которой они приближаются. И Дэнни казалось то же, что и всем. Будто, если долго притворяться, можно стать тем, кем притворился.
С того момента как они вышли из камеры пыток и углубились в подземные коридоры, все молчали. Даже Ховард в конце концов затих. Остались только звуки шагов да шепчущие голоса у Дэнни в ушах. Может, они подсказывают, куда идти? — рассеянно думал он. Иногда он сам начинал что-то бормотать: Налево, направо, какая разница… Лучше вниз. Нет, прямо не годится, тут свернуть. Так, сюда не пойдем, поворачиваем назад… Пахло то пылью, то сыростью. Откуда-то закапала вода. Дэнни не знал, сколько прошло времени.