Ло и другие Братья пересмотрели старинные рукописи, пытаясь найти упоминания о чуде, произошедшим с ней, но за всю историю ордена подобного больше не случалось.
Подарив Тамаа платье, он переступил через себя, подталкивая ее показать истинное лицо, и теперь изводился, сожалея о поступке.
«Люди черны, блеск и жажда тщеславия затмевают разум и свет путеводной звезды. Покажи истинную себя, скинь притворство, и я приму тебя любой».
Долон решил, что если даже Тамаа не любила его, не откажется от нее, но закроется и не позволит себе слабостей.
«Даже Альгиз, мнительный и осторожный не смог пройти мимо тебя. Проявляя капризный нрав и взбалмошность, тонко издеваясь, ты лишь сильнее притягиваешь его. Но я не дам так над собой издеваться!» - убеждал он себя. Размышления о Бокасе, ее брате, Тамаа, ревности и подозрительность… - замкнутый круг, из которого Ло не мог вырваться.
Он не собирался идти к ней, но ноги сами не привели в переулок. А подойдя к вывеске, не смог уйти, посчитав, что иначе это будет трусостью.
«Зайду, но буду сдержан. Пусть убедится, что я не из тех, кем можно верховодить!» - решил он, спускаясь в таверну.
Было людно. Тамаа спешно двигалась от одного столика к другому. Манящая, притягательная, недоступная, полная соблазна и чувственности. Она настолько привыкла ко вниманию, что на его давящий взгляд не обращала внимания. Лишь позже, случайно увидев, остановилась.
Ее большие глаза пронизывали Ло, лишая уверенности и равновесия. Они молчали, и люди стали обращать на них внимание. Наконец Тамаа отвела глаза и робко произнесла желанные для него слова:
- Рада тебя видеть, – и задышала чаще, вздымая пышную грудь.
Она искушала, а он был голоден. Желая скрыть, что ее тело и чувственность имеют над ним власть, Долон скорчил усмешку, сглотнул и сквозь зубы, чтобы скрыть волнение, выдавил:
- Тебе здесь нравится?
Долон видел, как в Тамаа боролись гордость и желание получить его, сказав то, что он хотел услышать. Она знала, что стоило лишь подчиниться, признать его главенство, и все бы закончилось, но спесь не позволила ей уступить.
- Даже не знаю, - промолвила Тамаа, склонив голову и показывая изгиб белой шеи с голубыми венками, проступающими под тонкой кожей. Медленно подняла руку и, убирая выбившуюся прядь волос, провела по щеке, шее, закусила губу. Желание читалось в ее глазах, но она не покорилась, и Долон тоже не готов был уступить, показать слабость.
Они смотрели друг на друга, как в состязании, меряясь гордыней и упрямством. Почувствовав, что после встречи с ней похоть будет долго изводить его, требуя утоления, Ло разозлился и отвернулся, небрежно глянув в окно.
- Была рада тебя видеть, - как можно непринужденнее произнесла Тамаа и, величаво развернувшись, пошла прочь.
Ло ощущал спиной неприязнь и ревностные взгляды посетителей трактира. Особенно тяжелые, злые мысли сидящих за соседним столом пьяных чужаков, взиравших на Тамаа, как голодные шакалы.
Краснокожие от загара неверцы считали себя лучше, чем он. Они верно подметили, что Тхайя его выделяет, и оскорбились. Такие люди как они не привыкли к отказам.
«Отвергают слабаков! - читалось в их наглых ухмылках и вызывающих взглядах. – Смотри, как надо!»
И едва Тамаа приблизилась, один из иноземцев обхватил ее за талию и, резко дернув, усадил на колени. Долон ощутил, как желание разлилось по телу чужака…
Того, что сидел у стены, он ударил лицом об стол. С противным хрустом сломался нос, от боли неверец взвыл. Другой, что удерживал Тамаа, тут же с силой отшвырнул ее в сторону и бросился на Долона, но Брат перехватил его руку, вывернул и дернул в бок. Истошные вопли и неестественно вывернутая кисть наглеца окончательно переполошили посетителей «Погребка», однако ввязываться в драку никто не решился, испугавшись разъяренного неверца со сломанным носом, который, сплюнув на пол раскрошенные зубы, обтер рукавом залитое кровью лицо, и, выхватив короткий кривой клинок, бросился на смельчака.
Разъяренный соперник, неистово размахивающий кривым тесаком, вынудил Долона отступать, а посетителей, что потрусливее, ринуться прочь. Те, кто оказались решительнее и любопытнее, столпились у стен и с азартом следили за дракой.
Ло ловко перепрыгнул стол, подлетел к другому и, схватив горячую миску, швырнул в лицо нападавшего. Горячее жаркое растеклось по лицу неверца. Он закричал от боли, бросился смахивая горячее месиво, жгущее кожу. Воспользовавшись моментом, Долон яростно и метко пнул его по колену. Мужчина завыл и схватился за ногу. И тут же на Ло со спины кинулся третий, сдавивший захватом шею. Ло присел, чтобы сделать подсечку и перекинуть через бедро, но внезапная резкая боль в ноге не позволила завершить бросок.