Поблагодарив за внимание, Томка и Ненос отправились следом за мужчиной.
- Совсем рядом, - махнул он рукой, указывая направление вглубь улицы.
Успокоенная тем, что заказчика знают, Тамара пошла следом, желая скорее избавиться от ноши и вернуться в таверну. Однако едва свернули за угол, оказались в небольшом узком переулке. Смутное сомнение не успело перерасти в тревогу, как за спиной раздались шорохи. Ее схватили за плечи, зажав рот, скрутили и накинули на голову мешок. Ненос даже не успел крикнуть.
***
Хас давно хотел поквитаться за Малыша, за увечья, нанесенные его морякам, за оскорбление. Вынашивая план мести, не спал ночами, но ровно до того дня, пока сам не посетил таверну.
Дерзкая грубиянка сразу вывела его из себя. И пела заунывно. Но ее глаза – насмешливые, холодные, даже при молчании манившие коварством и соблазном, лишили покоя.
Красоток он видал разных, но эта была особенной: считала себя равной мужчине, смотрела свысока и не боялась вступать в споры. Нет, и таких видел не мало, но было в ней нечто, что зацепило Хасата. А еще злила, доводя до бешенства, и заставляла думать о Тхайе обида, что он для простой подавальщицы пустое место. Надеясь на легкую победу, Хас начал слать редкие цветы, но она принимала любые дары равнодушно, как должное, капризно отворачивая голову.
Представляя, как коснется ее чувственных губ, властно проведет языком, а она ответит, возбуждался. Решив, что это из-за долгого воздержания в плавании, посетил шлюх, но от этого Тхайя меньше манить не стала. Наоборот, там ему любезно поведали о ней много интересного, чем еще больше заинтриговали.
Хас узнал, что некоторое время назад город посетил приезжий купец, который, страдая от отверженной любви, напился до беспамятства и пропустил отплытие корабля, а потом пьяный носился по борделю и выкрикивал гадости о дерзкой девке, отвергшей его. Оказалось, что она родственница Тхайи.
«Что ж, видать, все женщины твоего рода искусительницы, но и я не прост!» - усмехнулся Хас. Сначала подумывал предложить награду за ночь, но решил, что гордячка откажется, еще и на смех поднимет, потому предпочел сделать по-иному.
Он был уверен, стоит Тхайе лучше узнать его, дерзкая подавальщица согласится остаться с ним. Хасат бы щедро одаривал ее подарками, а когда надоела бы, вернул обратно, загодя взяв расписку, что она не имеет недовольства и сполна получила откуп. Хас был молод, богат, и женщины любили. Разве эта устоит?
«Привыкнет, еще в ногах будет ползать, умоляя, чтобы остаться…» - мечтал он, размышляя о будущем. И когда на борт подняли тюк, не говоря ни слова, подхватил его и понес вниз, под громкий хохот и непристойные шутки команды.
Стаскивая веревки с сонной Тхайи, провел рукой по изгибам соблазнительного тела, огладил грудь. Проснулась похоть, но Хасат слишком уважал себя, чтобы поступать как неудачник.
«Пусть проснется. Как раз успеем отплыть», - ухмыльнулся он.
Оставив пленницу на ложе, достал сундук с монетами и украшениями и поставил на стол, так, чтобы едва очнулась, сразу заметила его. Хасу нравилось играть женщинами и видеть, как побеждает жадность, как гордые и неприступные тают и становятся податливыми. Представляя, как она будет метаться, откровенно злорадствовал.
Заперев дверь, поднялся на палубу. Проверил, как идет погрузка, дал указания Фану и поспешил вернуться вниз. Порошок действовал кратковременно, и она совсем скоро должна была проснуться. А ему не терпелось увидеть реакцию бедной подавальщицы на дорогие украшения с камнями, от которых рябило в глазах…
***
Очнувшись, Томка еще не успела открыть глаза, а уже испугалась чуждого запаха. Резко сев, завертела головой…
Хасат видел, как у Тхайи задрожали губы, когда поняла, что находится на судне.
- О, Боги! Как же так? – испуганно прошептала она, но когда заметила его, гневно зашипела: - Мер-р-завец! Еще пожалеешь!
Тамару трясло от одного вида похитителя. Длинные пряди темных волос, падавшие ему на лицо, казались ей грязными и сероватыми. Полуулыбка – противной, даже женоподобной.
- Какие грозные слава для слабой женщины! – рассмеялся Хас, благодушно улыбаясь пухлыми губами, однако его прищуренные глаза оставались цепкими и злыми. – Поднос дать?
- Верни меня обратно!
- Не раньше, чем через четверть. Мы отплыли.
- Ты совершил преступление и ответишь за это, - зная тайну Братства, Томка говорила уверенно, но в ответ услышала лишь беззаботный смех. Наглый чужестранец вольготно закинул руки за голову и потянулся.
- Да неужели? Если так, готов выплатить виру. Ведь так решаются все хлопоты. Сколько тебе надо? Этого достаточно? – он небрежно махнул широкой ладонью с толстыми пальцами в сторону ларца.