«Осведомитель! Но кто? Темная? - сейчас он как никогда желал, чтобы это была она, но полные ужаса глаза Тамаа при нападении говорили об обратном. - Не урод же? Тому ямы рыть да червей ловить за счастье. И все же скидывать со счетов его не следует…»
Размышления прервал помощник:
- Мятежники потеряли разум, и лекари бессильны. То рыдают, то хохочут, то кидаются. Одному показалось, что рука не подчиняется ему, и он откусил себе пальцы.
- А Братья? Сильно болеют?
- Хворают, но жить будут.
- А мальчишка?
- Лучше всех.
- Спит?
- Нет, – коротко изрек Кинтал, не вдаваясь в подробности.
- Одно к другому, и он вдобавок!
- Дело молодое, – помощник провел рукой по коротким, почти седым волосам, и улыбнулся.
- Не была бы темной, я был бы спокоен, а так… одни странности! Дикарка неожиданно стала темной, покушение, появление одурманенных лжетемных. Мало? А еще тревожит догадка, что тот, кто лишает разума дурманом, творит это не только для подчинения и подавления страха, но и сознательно скрывает преступников от надзора! И в довесок Бокаса, хлопая дурными глазами, голосит на каждом углу: «Как подобное могло произойти?!» - он изобразил противный писклявый женский голос. - И пытается перегрызть Ло глотку. Нет более покоя даже в здесь, Цитадели! Пытаюсь удержать, а утекает, как песок сквозь пальцы. Душа мечется от предчувствия беды!
Кинтал внимательно всматривался в уставшее, изнеможенное бессонными ночами, лицо наставника.
- Зато мы знаем, что это не один из Старших, иначе бы…
- Я? Я достаточно пожил. Подготовил тебя. Мне нечего бояться.
- Долон утверждает, что Бокаса изменилась.
- С чего взял?
- Темная подсказала.
- Тьфу, – сморщился старик. - Нашел, кого слушать. О, Боги, Боги! Скоро земля сойдется с небесами, если темная дает совет, как поймать… - он запнулся и яростно сжал кулак.
- Крысу, – хладнокровно закончил Кинтал.- Другого объяснения нет.
- Может, темная? – с надеждой вымолвил старик.
- Зря ты так относишься к ней. Она с Ло сияющих глаз не сводит. Кто-то хорошо ее подвел под подозрения.
- Да, хитро подгадали.
- И именно она подметила, что Бокаса или болеет, или худеет.
- Весьма насущные вопросы для обсуждения! – недовольно хмыкнул Клахем.
- А он послушал и проверил, – помощник сделал паузу. - И заметил, что ее мысли и образы пустые, как мираж. Ускользают, не рассмотреть. При присущих ей недовольстве и жажде власти, это весьма подозрительно.
- Если утверждает, что все пустое, ускользает, как узнал?
- Через Басу. Она о чем-то догадывается, ощущает грядущие перемены. Невтерпеж Бокасе.
- Совет?
- Скорее всего. Следует что-то предпринять?
- А надо ли?
- От мелкого камня расходятся глубокие волны, способные перевернуть крепкую лодку. Если не пресечь, не сокрушит ли разросшееся зерно сомнения неприступную крепость изнутри?
- Ты мое утешение, Кинтал. Никогда не сомневался в своем выборе! – старик за всю беседу впервые улыбнулся и с одобрением посмотрел на собеседника – будущего главу Ордена. - Но давай подумаем: Бокаса пугает падением влияния братства, но авторитет велик настолько, насколько возможно. Надавлю чуть больше, и из защитников превратимся в узурпаторов. Люди не благодарны по своей натуре, завистливы. А некоторые Братья заносчивы и хотят больше почтения. Таких мало, но они есть, и этого не стоит отрицать. Бокаса подначивает, собирает вокруг подобных себе. И пусть! Позже вскроем нарыв и покажем Братству, кто потерял страх и трепет, – Клахем тяжело вздохнул и остановил взгляд на разинутой пасти зверя, служащей напоминанием, что без воспитания нет уважения и порядка. - Я старался жалеть каждого младшего, и они решили, что Старшие слабы и глупы. Настало время для истины. Кто чист, должен постичь, почему необходимы строгие меры. Кто ошибся, должен узреть падение и раскаяться! Моя цель – объединить Братство, подтолкнуть к самоочищению от скверны, а не угрожать и безмерно сжимать кулак. Мы следим за империей и ее пределами, неужели придется еще следить друг за другом?
Его суровый, решительный взгляд встретился с понимающим Кинтала.
- Настало, – согласился собеседник. Но, видимо, решение далось Клахему тяжело, и простой поддержки ему показалось мало.
- Ты не понимаешь! – старик резко обернулся и с жаром продолжил. - Я жажду не наказания, а прозрения! Толку поучать и тыкать носом, если у кого-то нет чести и совести, и Братство он рассматривает как власть. Они должны прозреть, покаяться, осознать ответственность, свое единство! А кто не захочет впустить свет звезды, будет сидеть в темноте. Если и это не поможет, пусть упокоятся без боли и страданий.