- Я и так гоню! – выкрикнула Тома. – Но он Брат, я не могу грубить ему!
- И мне всех гонять? Учись вести себя достойно.
Она резко села на кровати и тихо, но жестко спросила:
- Тебе не нравится мое поведение?
Тамаа смотрела на него, опустив голову, сжав пальцами подол рубахи, но все равно ее ладони сжались в кулаки. Только по этому жесту Долон понял, как сильно задел ее, и что она непременно даст отпор.
Пожалев о своей выходке, попытался сгладить неприятную ситуацию:
- Мне не нравится, что ты любишь обращать на себя внимание! – чуть сдержаннее пояснил он, но было уже поздно.
- Да я даже не пыталась привлекать внимание! – негодуя, парировала она. - Ты еще не знаешь, что будет, если я постараюсь завлечь! Хочешь узнать?
Ее слова подстегнули в Ло жгучую ревность.
- Делай, что хочешь! – зло прошипел он.
- А как же доверие, про которое столько талдычил мне?!
Они сверлили друг на друга злыми, раздраженными взглядами. У Долона поджались губы, сощурились глаза, на лбу проступили морщинки.
По его тревожным глазам Тамару осенило, что Ло ревнует и нападает на нее из-за неуверенности, и готова была, наступив на гордость, попытаться загладить конфликт, но Долон разошелся и первым выпалил очередную грубость:
- Хорошая жена должна уважать мужа, быть в его тени, крепким тылом и опорой, а не бесстыдной танцовщицей!
Для Тома это стало оплеухой.
- Во-первых, муж и жена – равны! – почти рыча, возразила она, но Долон не дал досказать, перебив:
- Мужчина добывает деньги!
- И женщина тоже может! А во-вторых, считаешь меня падшей?!
Ло даже разглядел, как зрачки взбешенной Тамаа резко сузились.
- Да, может и падшая, - вкрадчиво согласилась она, но он чувствовал, сейчас оплеуха вернется к нему, - но только благодаря тебе, раз живем во грехе, без браслетов!
Долон побагровел.
- Не хочу жениться, чтобы потом всю жизнь ревновать!
- Придумай отговорку лучше. Кричал о доверии, а оказывается, это только я должна тебе довериться. Не хочешь жениться, и не надо. Я не хочу всю жизнь провести с неуверенным в себе ревнивцем! – выкрикнула она ему в лицо.
- Делай, что хочешь! Мне безразлично! – крикнул в ответ он и ушел, громко хлопнув на прощание дверью.
Обидные слова звенели в ушах, и Долон летел, не разбирая дороги.
- Не уверен в себе, неуверен в себе!? – распалялся он, понимая, Тамаа сильно задела его, потому что попала в цель.
Обхода стороной людные места, спустился вниз и стал выбираться за крепостные ворота. Не к тем склонам, где они были вместе, а к крутому, обрывистому и сыпучему, укрепленному разросшимися корнями низких деревьев.
Ло хотел побыть один, чтобы разобраться, действительно ли такой, и придумать, как поступить, потому что оставлять ее слова без ответа не собирался. Он должен был надеть маску, собраться, чтобы поступить верно, как подобает выдержанному, уверенному в себе мужчине. Тамаа не должна была знать, как сильно он к ней привязался. Злость и ярость подсказали выход, но на него еще надо было решиться…
Он долго сидел на склоне, бросая камни в обрыв. Как ни пытался найти другой способ ответить, лучше придумать не смог. Ло уже сожалел об утренней горячности, но сказанного не вернешь, тем более, что Тамаа в долгу тоже не осталась.
Наконец, решившись, Долон встал и отправился в город.
***
От расстройства у подавленной Томки поднялась температура, и Тауш, пристально оглядев ее опухшие глаза и нос, отправил обратно в келью, наказав отлеживаться и набраться сил. Оправдываться, что выглядит так из-за слез и переживаний, не стала, ведь и в правду чувствовала слабость и головокружение.
Добредя до комнаты, легла в кровать, свернувшись клубочком, и заплакала. Она так его любила, никого вокруг не замечала, хотя бывало, что другие Братья смотрели в след, а он не оценил, наговорил гадостей, обозвал развратной.
«Как покажешь, что любишь, сразу наглеет! Сволочь эгоистичная!» - хлюпала носом Тамара. Но выплакаться не дали: по коридору раздался стук каблуков, подбитых железной подковой, в которых опознала шаги Иваи. Сестра ходила громко, чеканя шаг, грубовато для девицы, и сейчас, судя по шуму за дверью, собиралась войти к Томке.
Тамара набрала в грудь воздуха и замерла, притворившись спящей.
Дверь резко, но без грохота открылась, и Ива замерла на пороге. Обычно в это время Тамаа уже возилась в саду, но не в этот раз. Не зная, что делать Сестра помялась, но, все же, на цыпочках прошла в комнату, положила что-то на стол, и быстро убежала.
«Ива кралась на цыпочках? Не похоже на нее!» - Тома открыла глаза. На столе лежала большая коробка, отделанная синим атласом. - Неужели, решил извиниться?!»