– Не столько утешит, – ответил Страг медленно, – но все же слышать приятно. Надеюсь, плащ у тебя тонкий.
– И даже дырявый, – подтвердил Теонард, поправляя края поношенной накидки.
К ним прислушался Лотер, жующий огромный кусок перед Каонэль. Она что-то ему говорит негромко, а ворг кивает и иногда морщится, словно эльфийка чем-то пеняет, но таким, что и правда стыдно.
Отвернувшись от серой, Лотер неожиданно рыкнул суровым неприятным голосом, в котором отчетливо прозвучали волчьи нотки:
– У меня толстый.
Страг посмотрел на него с сомнением.
– И что, одолжишь?
– Он пока у эльфийки, но одолжу, – подтвердил Лотер.
Не выпуская лопатку оленя с большим ломтем мяса, ворг подошел ближе, сел бесцеремонно рядом и кивнул Страгу в сторону Теонарда:
– Он выбрал себе самых сильных противников, а мне такие отважные по нраву.
Страг спросил в недоумении:
– Это… каких?
– Солнечных эльфов, – ответил Лотер. – Он говорил, что когда-нибудь разделается с ними. Люди вообще-то самая молодая раса, больно наглая, дерзкая и живучая, что хорошо. Лезут во все дыры, все им надо, очень быстро плодятся. Захватывают новые земли…
Теонард вытер губы от жира и переспросил:
– Захватывают?
Лотер поправил себя:
– Заселяют. Пустоши и прочие заброшенные или непригодные для других места. Пока без столкновений.
Страг покосился на него, обтирая пальцы о бедра, и сказал с сомнением:
– Хочешь сказать, люди существа мирные?
Лотер поморщился.
– Просто для людей любое место пригодно, – сказал он. – Я же говорю, удивительно живучее и всеядное племя. Что можете взять без боя, берете.
– Хочешь сказать, – поинтересовался Страг, – когда-то эти места кончатся?
Лотер покачал головой.
– Такие места никогда не кончатся. Или на сто тысяч лет хватит. Так что люди пока никому не угроза.
Теонард скрипнул зубами, на лице заплясали тени от костра, а в голосе прозвучал гнев:
– Но нам угроза солнечные эльфы. Они нападают на селения с людьми, уводят в плен и превращают в рабов!
– Вот это мне в людях и нравится, – сказал Лотер. – Готовы драться и за тех, кто сам драться не может… или не догадывается, что драться надо.
Он устремил взгляд на запад, где сейчас чистое и мирное небо, потянул носом.
На море начался прилив, волны с настырным рокотом бьются о скалы, разлетаясь на сотни брызг. Вечернее солнце зависло над водой, от горизонта до самого плато разлилась золотая дорожка. Она колышется на волнах и дрожит крупной рябью.
Из леса слышно пение птиц, где-то далеко ревет лось, то ли вызывая противника на бой, то ли пытаясь привлечь самку.
Теонард бросил обглоданную кость на раскаленные угли, вытер ладони о траву.
– Принимаете?
– Что? – уточнил Страг.
Теонард поднялся, сделал широкий жест в сторону своей башни.
– Мое предложение?.. Пока вам не создадут что-то получше, поживите у меня. Стены все-таки есть. Даже крыша.
Лотер хохотнул, на миг показав острые волчьи зубы.
– Да, от ветра и дождя укроет!.. – проговорил он довольно. – А что, Страг, пойдем посмотрим? От твоего оленя уже только кости, пусть их дробит гном хоть молотом, хоть зубами. А мы посмотрим, поучимся, как не надо строить. Вон у тебя уши острые, как у волка, а это значит, либо умный, либо хитрый…
– Ладно, – сказал Страг после короткой заминки. – Посмотрим. Хотя я уже до мелочей продумал, каким у меня будет мой замечательный замок.
Теонард заулыбался с облегчением, пошел впереди, показывая дорогу, которой еще нет, но обязательно протопчут толпы почитателей.
Страг поглядывал на его башню с одобрением. Принадлежность к рыцарскому роду чувствуется, при всем том, что для башни не такая уж и высокая, стены плавно изгибаются, расширяясь книзу, а это значит, сброшенный с крыши валун не просто сметет взбирающихся, но и, раскручиваясь по такой стене, наберет скорость и прокатится внизу по земле, сбивая с ног и тех, кто только бежит к башне.
– Да и тараном бить под таким углом не получится, – сказал он с одобрением.
– Что? – переспросил Теонард.
– Хорошо башня поставлена, – сказал Страг, пропуская ворга вперед. – Твой род, как вижу, воевал и еще раз воевал.
Лотер первым быстро взбежал по ступенькам, с порога окинул взглядом просторный и пустой зал. Вообще ничего, кроме лестницы в правом углу, что уводит наверх, даже камина нет, не все продумал этот малоразговорчивый человек.
– М-да, – произнес он то ли задумчиво, то ли иронически, – суровая простота… Тебе бы родиться воргом!
Теонард сдвинул плечами.
– Не то чтобы я аскет, – ответил он нехотя, – но другого в жизни и не видел… Мой замок, если его можно было назвать замком, обветшал и разрушался, а ремонтировать некому, крестьяне давно ушли к более умелым… И вообще тот замок был скорее большим каменным сараем.