После тяжелого молчания Лотер оглядел мрачные и встревоженные лица Хранителей, повернулся к чародею.
– Наверное, ты прав, но признаю это завтра, а сейчас сам падаю от усталости. Потому и ошибаемся. Предлагаю завтра с утра встретиться и завершить строительство на свежую голову.
Гнур буркнул раздраженно:
– Хоть ты и не гоблин, но почему-то прав. Наверное, в тебе есть часть гоблинской крови. Давайте до завтра?.. Чародей?
Чародей кивнул.
– Я думал, скажете раньше. Но это тоже урок на будущее. Важные вопросы лучше откладывать, чтобы успеть обдумать со всех сторон.
– И предусмотреть всякие хитрости, – сказал Виллейн, перебирая пальцами амулеты. – Что за жизнь, это же я всех хитрее, но как так получилось?.. Наверное, потому, что выкладывался весь в битве, а эти прятались по кустам да малину жрали…
– Нет там малины, – сказал Страг. – Но клубники много, отборная… Я чуть не лопнул, столько ел…
Мелкинд зло засопел, разыгрывать он тоже вроде бы мастер, а тут разыгрывают его, но ответить не успел, чародей сказал властно:
– Всем отдыхать!.. Я пока посторожу ваш сон. Но недолго.
Глава 4
Небо постепенно меняло краски из лазурного в нежно-лиловый. На востоке оно совсем потемнело, оттуда с хозяйской неспешностью надвигается ночь, и только запад еще полыхает багровым заревом. Солнце, словно раскаленная докрасна монета, ползет к морскому горизонту, расплескивая последние лучи тепла.
Волны мерно шелестят у подножья плато, ветерок уже поменялся, и теперь от воды тянет солью. Со стороны Поломанной рощи льется соловьиная трель. Птица заливается, будто нашла прекрасный цветок и спешит всем рассказать.
В лесу сумерки уже наступили и между деревьев мелькают светящиеся точки. Некоторые, особо смелые, вылетают на плато, но тут же испуганно устремляются обратно, к деревьям.
Когда край солнечного диска опустился в море, воздух посвежел. Словно по команде затрещали сверчки и цикады, разномастный стрекот заполнил мир и погрузил его в ночь.
Каонэль полагала, что не заснет, слишком много свалилось на голову, хорошо бы осмыслить, страшновато снова вляпаться, но слабость заполнила тело, словно теплая вода вату, руки и ноги отяжелели.
Она едва вошла в дерево в самом низу, там уютная пещера, их люди называют дуплами, и почти сразу провалилась в глубокий и тревожный сон.
Чародей наблюдал, как почти все разбрелись, только гигантский тролль остался, неотличимый от гранитной скалы, однако чародей ощутил, что каменный исполин тоже спит.
За спиной послышались крадущиеся шаги, чародей сказал, не оборачиваясь:
– Ворг, я тебя не только слышу, но и вижу.
– Мне бы так, – ответил Лотер. Он подошел и сел рядом, усталый, исхудавший за последние дни, с погасшими глазами, а густые черные волосы спутались в узлы. – Пригодилось бы.
– Чего не спишь?
– Волчий сон короток, – ответил Лотер.
– Но ты сейчас вроде бы человек.
– Все мы волки, – заметил Лотер мрачно. – Даже милая эльфийка с ихтионкой. Вон как дрались!
Чародей прервал:
– Что хотел спросить? Что-то важное, раз даже сон отложил!
Лотер помолчал, вид такой, словно заставляет себя сделать или сказать что-то неприятное, наконец проговорил:
– Одного не пойму, почему мы? Ты мог сообщить о Талисмане кому-то из могущественных королей!.. И тот прибыл бы с большим отрядом, а то и армией. Окружил бы гору, чтобы никто не смел приблизиться… Но сказал нам. Почему?
Чародей поинтересовался с легкой иронией:
– А вдруг вы чем-то лучше королей? Это первое, что должно прийти вам в голову.
Лотер покачал головой.
– Конечно, пришло. Даже мне. Но то, что льстит самолюбию, обычно ошибочно.
Вдали у россыпи крупных камней поднялся Теонард, посмотрел в их сторону и решительно пошел к ним. В бледном свете звезд его фигура похожа на темного призрака, волосы шевелятся от ветерка, взгляд прямой и уверенный.
Чародей, дождавшись, когда человек приблизится и сядет рядом с оборотнем, ответил неспешно:
– Что король, рожденный в семье потомственных королей, знает о жизни простых людей, на плечах которых мир?.. Ты, Лотер, видел людей и нелюдей, а ты, Теонард, через какие испытания прошел, через какие муки и лишения, прежде чем встретил нас?.. А вон там лежит, как сраженный в бою, Страг, что вынужден был драться на арене за кусок хлеба… Никто из вас не был рожден принцем и не спал в королевских покоях!.. Вы видели мир, вы знаете жизнь народа! И потому вправе стать Хранителями и пользоваться мощью Талисмана, чтобы сделать этот несовершенный мир лучше, совершеннее.