— Даш, ты чего? — шоколадное печенье вдруг застревает в горле. Столько лет Дашка и ее веселая дружная семья были частью моей унылой и скучной жизни, и потерять ее вот так сразу было выше моих сил. — Жили же раньше…
Даша подпирает щеку кулаком. У меня опустела вторая чашка чая, а она к угощению и не притронулась. В который раз я замечаю, как моя подруга повзрослела за то время, пока я сходила с ума среди приборов, белых стен и белых халатов, но это и к лучшему: должен же кто-то из нас быть с головой на плечах. Она еще и за младшего брата в ответе, так что паниковать и расслабляться ей точно нельзя. При мысли об этом болезненно сжимается сердце: она — старшая сестра, а я…
А я когда-то была младшей. И Дашины тревоги насчет радиации отнюдь не беспочвенны.
Чай уже не доставляет такого удовольствия. Когда выходишь из лечебного центра, первые мгновения хочется всего и сразу, обнять весь мир своей радостью и перепробовать все то новое, что только попадется под руку, но потом, окунувшись с головой в реальность — ту самую, серую, обыденную и колючую, от которой больничные стены отрывали на полгода, — понимаешь, что вкус к жизни изменился, и сладкое на губах быстро отзывается горечью. У меня слишком многое позади, чтобы жить беспечно и каждый раз начинать с чистого листа. У моих друзей совсем другая жизнь, и поэтому они имеют право не понимать меня. Мы с ними стоим по разные стороны стеклянной стены, через которую, тем не менее, прекрасно видно и слышно, и вот уже восемнадцать лет мы продолжаем делать вид, что ничего не происходит.
Мой телефон от вибрации прыгает и ползает по столу: ребята из учебного центра пишут поздравления, шлют забавные гифографии и стикеры. Они тоже радуются моему освобождению, но мне теперь кажется, что эта радость — дежурная. Многие из них мало знают меня в реальной жизни. Со многими я бы и сама с радостью не пересекалась. Но тем не менее они соблюдают этикет в соцсети и пишут, как будто не видели меня целый десяток лет. Только почему-то мама не пишет и не звонит.
Даша задумчиво смотрит в окно: апрельская погода непредсказуема, над городом собираются тучи. Серые, свинцовые, рваные по краям и доверху набитые скользким колючим дождем, они вот-вот разорвутся от нечаянного порыва ветра и опрокинут на землю очередной зараженный ливень. Почему-то кислотный дождь всегда приходит с северо-востока. После него цветущий апрель несколько дней перестает быть самим собой и чахнет.
— Тимур ушел служить, — тихо роняет подруга. И я снова чуть не проливаю чай: только зимой Тимуру, молодому человеку Даши, исполнилось восемнадцать, а вот теперь, так скоро… — Две недели назад. Он прошел все испытания, хотя мы уговаривали его нарочно что-нибудь провалить.
— Он слишком хорош, чтобы поддаваться самому себе, — шуткой пытаюсь разрядить напряженную обстановку, но безуспешно: Даше совсем не смешно, она начиталась про службу всякого и уже успела его похоронить.
— Он бесстрашный и безголовый, — хмурится она, потирая тонкую изящную переносицу. — Думает, что все нипочем. Испытательный срок на базе — месяц, после этого ребята проходят инициацию, получают специальность и остаются.
— Насовсем?
— Я не знаю, — Даша вздыхает, снова пряча глаза. — Уже две недели от него ни звонка, ни словечка. Обещал каждый день писать, а сам…
Не представляю, что тут сказать, как ее утешить. Я никогда не влюблялась, меня никогда не любили… вот так, как девушку, поэтому чувства подруги мне не знакомы, хоть и понятны. Она боится его потерять и тщательно скрывает свою боль за маской улыбки и спокойствия. Этому мы все научились. Но за Дашу, нежную, хрупкую и ранимую Дашу, мне особенно тревожно.
— Ты что-нибудь знаешь об этом месте? — достаю телефон, готовая мобилизовать все поисковые системы, но Даша мягко опускает мою воинственную руку.
— Цитадель “Вихрь” считается нашим оборонным комплексом и имеет базы в разных городах, — говорит она ровно и монотонно, как по заученному. — База Лес располагается в окрестностях столицы… то есть где-то у нас, база Горы — на севере, база Море — на юге, в закрытом порту. Большинство сведений о них засекречено, включая местоположение, численность участников, техническое оснащение и прочие нюансы. Поступление возможно с 18 лет, в летний и зимний набор, путем прохождения трех испытаний: спортивных нормативов, научной работы и социального эксперимента… Ой, что же теперь будет…