Если ему позволят.
Но они должны позволить ему сражаться. Он — человек с самолётом. Продвигаясь в лесу, в темноте верхом на лошади, Прайсу казалось, что он знает, какой аргумент использует.
Незадолго до рассвета, когда мир казался самым тёмным и безмолвным, где-то впереди раздался оклик и первый всадник в ответ помахал фонарём. Сразу после этого тут и там среди деревьев начали зажигаться другие фонари, лес заполнился скрипом кожи, звона уздечек, тихого стука копыт, сонного ржания лошадей. Тихо переговаривались люди.
Всадники, с которыми прибыл Прайс, спешились и спокойно прошли мимо охраны. Через несколько минут они добрались до опушки леса. Человек с фонарём негромко свистнул, и из непроглядной тьмы материализовался ещё один человек.
— Сюда, — сказал он. — И смотрите под ноги.
Человек с фонарём последовал строго за ним, остальные следом, гуськом. Прайс начал что-то различать, понял, что темнота тут не такая пустая, как он думал. Он различил бледные участки, собирающие слабый звёздный свет на плоских, а чаще изломанных поверхностях. Вскоре он понял, что это стены, вернее то, что от них осталось и что он идёт по уничтоженной городской улице. Ощущение шероховатого бетона ни с чем не спутаешь.
По разрушенному городу они шли довольно долго, небо уже начало бледнеть, когда отряд дошёл до места назначения. Теперь Прайс мог разглядеть призрачные очертания фасадов зданий с обеих сторон. Фасадов, за которыми ничего не было, так что оконные отверстия выглядели своего рода искусной резьбой. Было мертвенно тихо, так тихо, что собственное дыхание и звук шагов пробуждали в камне намёки на эхо.
Проводник остановился рядом с небольшой чёрной дырой, ничем не отличавшейся от остальных маленьких чёрных дыр, скрывающихся под обвалившейся каменной кладкой и сплющенными балками.
— Туда, — сказал он, — вниз.
И ушёл.
По широкой стальной лестнице, изогнутой и искорёженной, но более-менее целой, они спустились вниз. Их встретила волна тепла от тесно сгрудившихся людей, смешанная с запахами свечного жира, дыма, кожи, пота и намёком на лошадиный дух.
Помещение с подножия лестницы ярко освещалось. Прайс понял, что они оказались в подвале здания, которое раньше было либо универмагом, либо каким-то общественным зданием, но сейчас площадь подвала оказалась значительно сужена из-за массы обломков, железных балок и прутьев в местах пролома. Помещение было битком набито людьми, в замкнутом пространстве создаваемый ими гул походил на рычание огромного зверя, засидевшегося в клетке.
Чуть поодаль сидела небольшая группа мужчин. Сойер и Оукс отправились к ним. Вожди, догадался Прайс и понял, что на самом деле попал на большой совет, который был запланирован чёрт те когда. Берр и Твист стояли по обе стороны от него, но Прайс совсем забыл о них, зачарованно рассматривая людей.
Лесные бегуны и охотники вроде Берра и Твиста, в засаленных оленьих шкурах. Мужчины с низовья реки, из страны болот и проток, тихие, суровые, в грубой хлопчатобумажной одежде, выкрашенной в яркие индейские цвета — жёлтый, красный и зелёный. Измождённые фермеры с холмов в домотканой одежде из орехового дерева, вооружённые винтовками. Лодочники с северных озёр, от которых исходит слабый запах рыбы. И длинные худые всадники с юго-запада, в кожаных куртках и опасные, как гремучие змеи. Мужчины с чернозёмных кукурузных полей Айовы, следующие за своим вождём, чтобы поговорить о войне. «Америка в основном не изменилась, — подумал Прайс, — всё так же узнаваема, но с вытопленным жиром, лишённая роскоши, доведённая до суровости и силы прежних дней, когда люди, похожие на сегодняшних, создавали нацию в этой дикой местности».
У него появилось чувство, что они смогут сделать это снова, несмотря на подавляющую силу Звёздных Лордов. А если не смогут, то погибнут, сражаясь до последнего, как дикие кошки.
Вожди переговаривались между собой. Твист знал некоторых из них. Вождя Айовы, Мичигана, Арканзаса, Миссисипи. Других не знал, но втроём сумели догадаться — Небраска, Техас, Оклахома, Луизиана. Пара охотников из Миссури были взволнованы, как гончие перед охотой. Твист сказал, что на его памяти ещё никогда не собирался такой большой совет. Он будет продолжаться до тех пор, пока вопрос не будет решён. Всё это время люди будут прятаться в руинах, а лошади в окрестных лесах.
Прайс внезапно осознал, что все собравшиеся вожди смотрят на него с напряжённым и, в значительной степени, враждебным интересом. Новость Сойера, похоже, сильно их расстроила. Вождь мичиганцев, огромный чернобородый мужчина, внезапно громким голосом, перекрывая гул, призвал всех к тишине. Через несколько секунд в подвале стало тихо, слышалось только шарканье людей, решивших подойти ближе, чтобы лучше видеть и слышать.
— Сойер из Миссури хочет кое-что сказать, — громко сказал Мичиган. — Слушайте внимательно, потому что от того, что он скажет, будет зависеть, будем ли мы сражаться или сохраним мир.
Раздался где изумлённый, где сердитый рёв. Мичиган взобрался на кусок бетона, как на импровизированный подмосток и, ещё немного повысив голос, сказал:
— Выть будете потом. Это не просто прихоть Сойера. Кое-что произошло. Так что заткнитесь и слушайте.
Теперь люди были обеспокоены и встревожены. Они смотрели, как Сойер поднимается на тот кусок бетона, выбранный случайно в качестве подмостка, их лица в дымном свете казались тёмно-бронзовыми, глаза блестели.
— Твист, подойди-ка, — сказал Сойер.
Твист протолкался к подмостку, забрался и встал рядом с Соейром. Берр приблизился к Прайсу вплотную, ладонь сжимала рукоятку ножа.
— Расскажи им, — сказал Сойер.
Спокойно, сознавая важность момента, но ничуть не впечатлённый, Твист рассказал историю о посадке самолёта Прайса в Запретном поясе и о том, что было сделано с ними обоими после этого. Он выкладывал факты, пытаясь избегать попыток подстрекать слушателей к преждевременной оценке действий Прайса.
Простых фактов было достаточно. Они слышали их, люди Великих озёр и южных заливов, всадники равнин и горцы, охотники и фермеры. Их реакция, после первого недоверчивого удивления, была разнообразной и удивительной. Твисту даже раз пришлось остановиться, дождаться, когда шум уляжется и когда его снова будут слышать все.
— Да, всё было так, как я сказал: я летел на самолёте. Не на одном из тех свистящих флайеров, а на самолёте. Так-то. — Он раздвинул руки, как крылья и издал удивительно точный звук работы двигателя. — Вот. Думаю, я всё рассказал, — закончил он и спрыгнул с камня.
— Вурна, — заговорил Сойер и его слова донеслись до самых дальних рядов, — перевернули наши земли вверх дном в поисках самолёта. Они его не нашли. Прошлым вечером Аррин…
Яростный рык встретил это имя так, что стало очевидно, оно хорошо известно всем.
— …Аррин дал мне три дня на то, чтобы сдать ему самолёт и человека, прилетевшего на нём. Вместо этого я привёл его сюда. — Сойер поднял руки, пытаясь успокоить заволновавшихся людей. — Слушайте! Я ещё не закончил. Аррин сказал кое-что ещё. Он сказал: «Если вы планируете атаку на Цитадель, забудьте об этом». И потом добавил: «Мы убьём вас без пощады». И сейчас вот что мы должны решить. Две вещи. Кто такой этот человек — Прайс? Друг, предлагающий нам оружие или шпион Вурны, предлагающий нам смерть? Будем ли мы сражаться сейчас или отложим бой на более благоприятное время. Это важные вопросы, может, самые важные, которые вам придётся решить за всю вашу жизнь. Не спешите отвечать на них, словно сопливые мальчишки, полные чувств и без здравого смысла. Подойдите к их решению по-человечески, вдумчиво и осторожно.