Впрочем, сам Иван тоже не попал в цель.
Ланселот заревел от ярости, развернул своего коня и снова помчался навстречу сопернику. Иван в точности повторил его маневр.
Они сшиблись, и на этот раз результативно: ослепленный яростью Ланселот поразил копьем пустоту, а Иван попал точно в центр щита противника.
Рыцарь в вороных латах пулей вылетел из седла и с грохотом обрушился на землю.
Иван слегка оторопел и осадил своего коня. Честно сказать, он не ожидал такого успеха.
Но Ланселот оказался крепким парнем: хоть и с трудом, но все же довольно быстро он поднялся на ноги и теперь стоял, взрыкивая и трясясь от бешенства.
Шлем слетел с его головы, явив миру длинные черные волосы, белое ощеренное от злости лицо и встопорщенные усищи. Вращая от ярости глазами, Ланселот вытащил огромный меч и стал размахивать им как сумасшедший.
Иван тоже снял шлем, соскочил с коня, обнажил чудесный клинок и стал осторожно приближаться к противнику.
Стало очевидно, что Ланселот не владел собой в полной мере. Оно и понятно: ничего себе, сильнейшего рыцаря Круглого Стола вышибли из седла, как сопливого новичка, и кто! неизвестный выскочка. Ладно, сейчас все станет на свои места…
Ланселот замахнулся похлеще легендарного Портоса (а тот, как известно, мог на замахе испугать целую армию) и обрушил свой меч на Ивана. Попади он, куда хотел, быть бы беде: такими ударами стены прошибают. Но не получилось: Иван аккуратно ушел в сторону, и весь богатырский замах пропал втуне.
Ланселот, распалившись, снова размахнулся чуть ли не до Луны и снова ударил — с тем же результатом, то есть без него. Еще раз он попытался уязвить Ивана — и опять тщетно. Их клинки даже не соприкоснулись.
Иван держал меч двумя руками. Когда-то он, следуя моде, обучался поединку на самурайских мечах и кое-что запомнил с тех пор. Он видел недостатки Ланселота: тот явно привык полагаться только на свою, видимо, неимоверную, силу: похоже, здешним ребятам было все равно — что дрова рубить, что мечами размахивать. Никакого умения. Тем более что и дров наверняка здесь никто не рубил…
Разумеется, попади Ланселот по Ивану своим тяжеленным мечищем, все было бы кончено, но известный рыцарь был все-таки слишком неповоротлив. Однако надо было отдать ему должное: как опытный боец, он скоро понял, что происходит что-то не то, погасил безумный блеск в глазах и стал заметно осторожнее в своих движениях.
Он сделал несколько ложных выпадов, но Иван легко уходил от тяжелого меча.
Внезапно Ланселот взревел как бык и бросился вперед. Ивану стал надоедать поединок, и поэтому он решил не уклоняться.
Сверкнула чудесная сталь, и Ланселот, споткнувшись, растянулся на траве. Он тут же вскочил и недоуменно посмотрел на обломок клинка в своей руке. Меч Ивана срезал его по самую гарду.
— Ну вот, — сказал Иван, четким движением стряхнул воображаемую кровь с Эскалибура и вложил его в ножны. — а ты говоришь — Джиневера…
Как раз вот этих слов ему и не надо было произносить. Соверщенно осатанев, Ланселот отбросил бесполезный обломок и кинулся с кулаками на Ивана. Рыцарь был крепким парнем, и кулаки он имел громадные.
Это была последняя ошибка Ланселота в этом бою. Иван не стал придумывать ничего изысканного, а просто встретил его прямым в челюсть. Рыцарь даже не отлетел в сторону, а упал навзничь, не согнув коленей. Глаза его закатились.
Иван потряс рукой. У него создалось впечатление, что он ударил в крепостную стену,
— Н-да, — произнес подъехавший Фома. Во время схватки он смирно стоял в сторонке. — Это впечатляет. Он что напрочь помер?
Иван на всякий случай пощупал пульс у Ланселота сказал:
— Нет, не напрочь. Только немного. По крайней мере дышит.
Он похлопал рыцаря по щекам. Голова Ланселота моталась из стороны в сторону, но в сознание он не приходил.
— Нокаут, — пробормотал Иван.
— Чего?
— Ничего, — отмахнулся Иван. — У тебя вода есть?
— Есть, — сказал Фома и подал флягу. Иван вынул пробку и побрызгал водой на лицо Ланселоту. Тот слабо хрюкнул, моргнул и посмотрел на победителя.
— Как себя чувствуешь, доблестный сэр Ланселот? — участливо спросил Иван и подмигнул.
Глаза рыцаря налились кровью, он раздул ноздри и по пытался приподняться. С третьей или четвертой попытки это ему удалось.
Некоторое время он сидел на земле, держась за голову и раскачиваясь, потом с помощью Ивана поднялся на ноги.
Встав, он отпихнул Ивана и посмотрел на него исподлобья.
— Благородный сэр, — произнес он спертым голосом прокашлялся. — Благородный сэр, — повторил он еще раз, — ты победил меня в честном поединке и по всем правилам рыцарства. Ты сохранил мне жизнь… хотя что это такое я говорю?.. но все равно — ты поступил благородно и по чести. Грамерси тебе за это. Теперь ты волен распоряжаться моим конем, моим оружием и доспехами, а равно и моею жизнь.
Он тяжко вздохнул и покрутил головой.
— Но как же тебе это удалось?! — сокрушенно произнес он.
Вопрос был риторический, и Иван не стал на него отвечать. Он сделал знак Фоме, тот спешился, и Иван отвел его в сторонку.
— А что мне теперь делать с этим Ланселотом? — Он кивнул в сторону убитого горем рыцаря.
— Как — что? — удивился Фома. — Бери его в пленники да вози с собой. Все просто обалдеют от зависти.
— Да? — усомнился Иван. — Хорошо, допустим, что так… А мне-то от этого какой прок?
— Не знаю, — в затруднении сказал Фома. — Не хочешь возить с собой — так просто отпусти его, чтобы ездил по свету и всем рассказывал о том, какой ты великий и какая дама самая прекрасная по твоему мнению.
— Черт, — почесал Иван в затылке. — А еще?
— Что — еще?
— Куда его еще деть можно?
Фома в совершенном изумлении развел руками.
— Не пойму я тебя, благородный сэр Иан, хоть тресни, не пойму…
Иван в досаде махнул рукой и повернулся к понурившемуся Ланселоту.
— Доблестный сэр Ланселот Озерный! — сказал он громко. — Согласен ли ты ехать со мной в дальний путь и не докучать разговорами о прекрасной Джиневере?
— Что значит- согласен, не согласен? — раздраженно спросил Ланселот. — Я же твой пленник. А разговорами, — Добавил он высокомерно, — я никому и никогда не докучаю, запомни это, рыцарь!..
— Извини, — сказал Иван. — Я никоим образом не хотел обидеть столь достославного и доблестного рыцаря, как сэр Ланселот.
— Ничего, — сказал Ланселот, смягчаясь. — В конце концов, ты — победитель, а я — побежденный… Очень мне, понимаешь ли, непривычно быть побежденным, — пожаловался он и, вздохнув, добавил: — Хотя — что-то новенькое все же. Развлечение…
Иван сочувственно покивал. Смотреть на скучающего громилу Ланселота было забавно.
— Да, — спохватился рыцарь. — А как зовут тебя, могучий рыцарь, сумевший победить храбрейшего из храбрых и достойнейшего из достойных?
— Меня зовут сэр Иан, — терпеливо сказал Иван.
— Иан, Иан… — задумчиво пробормотал Ланселот. — Не слыхал раньше я такого имени…
— Зато теперь услышал, — сказал Иван.
— Это точно, — согласился Ланселот. — Еще как ycлышал… А… — начал он.
— Девиз мой — «Я вернусь!», — еще терпеливее сказал Иван.
— Хороший девиз, — пробормотал Ланселот, потрогал свой подбородок. Иван усмехнулся.
— Подбирай свою амуницию, сэр Ланселот, — сказал он, — да и поехали, чего время зря терять?
Через некоторое время они вскочили в седла и тронулись в путь.
Ланселот спросил:
— Так куда же ты едешь, сэр Иан?
Иван помедлил, потом решительно сказал:
— Я ищу короля Артура. Ты не против, надеюсь? Ланселот весь сморщился, точно хлебнул кислого.
— В чем дело? — осведомился Иван.
Фома встревоженно посмотрел на них, но промолчал
— И зачем тебе только этот хлюпик понадобился? неохотно спросил Ланселот.
— Хлюпик? — удивился Иван. — Я о нем совсем друг слышал.
— Так то раньше было, — произнес Ланселот сквозь зубы.
— А сейчас что изменилось?
Ланселот опять сморщился. Было видно, что ему приятно говорить на эту тему.