В знак признательности Фрейдис и ее спутникам было даровано право пить шоколад — пенистый напиток, который здесь высоко ценили, хотя Фрейдис он показался горьким.
Так гренландцы перестали быть рабами, их стали считать за гостей. Разрешили наблюдать за играми в мяч и участвовать в церемониях вокруг священных колодцев. Скрелинги научили их читать по звездам и познакомили с основами письма, знаки которого напоминали руны, но гораздо более сложные.
Некоторое время гренландцы думали, что дочь Локи[24] про них наконец забыла. Но Хель не была забывчивой. И вот первые скрелинги заболели. Их обильно поили шоколадом, но они все равно умерли. Фрейдис понимала, что скоро все догадаются, кто принес болезнь. Она поспешила устроить побег. Безлунной ночью они выбрались из города, забрав скот, и направились к берегу, где ждал их корабль. Запряженная кобыла была жеребая и только всех сдерживала, но бросать ее они не хотели. Утром со стороны города донеслись крики, и они поняли, что скрелинги бросятся в погоню. Пришлось по мере сил ускорить шаг. Кнорр ждал их там, где его оставили.
Однако скрелинги из соседней деревни заметили их возвращение и решили помешать чужакам, так что гренландцы поднимались на судно в спешке. Жеребая кобыла отстала, и, когда все уже погрузились, недоставало только ее — она тяжело брела вдоль берега. Но вот с воинственными криками выскочили скрелинги и погнались следом. Гренландцы подбадривали и звали ее, ведь, притом что она еле держалась на ногах, до трапа оставалось всего несколько шагов. Кнорр ждал до последнего, но пришлось отплыть, чтобы преследователи на него не забрались. Гренландцы видели, как скрелинги схватили кобылу за шею: видно, подсмотрели, как они сами это делали.
Не проронив ни слова, они направились на юг.
7. Панама
Сколько прошел кнорр — кто знает? Когда бушующее море не давало поставить паруса без риска перевернуться, гренландцы гребли не разгибая спин. Ночи сменялись днями. Лишь рев скота и плач младенцев напоминали, что на борту есть жизнь.
К берегу они пристали под проливным дождем. Грязные, взлохмаченные, истощенные. Открывшаяся им земля казалась враждебной, хоть это и был зеленый край. Здесь водилась уйма всевозможных птиц, они кружили в небе. Из луков удалось отстрелить хорошую добычу. Но большинство гренландцев боялись осваивать край, который наверняка населяют другие скрелинги, еще более злобные, чем те, которые встретились им прежде. Они считали, что нужно пополнить запасы, простоять лагерем сколько понадобится, чтобы восстановить силы, и на этот раз повернуть на север, к дому. Фрейдис была в ярости и возражала, но один из спутников сказал ей так: «Нам известно, почему ты не хочешь возвращаться в Гренландию. Боишься, что твой брат Лейв накажет тебя за преступления, которые ты совершила в Винланде. Могу обещать, что никто из нас ни словом об этом не обмолвится, но, если Лейв все же узнает о твоих делах, придется тебе подчиниться воле брата или решению тинга».
Фрейдис промолчала. А утром ее спутники обнаружили, что кнорр наполовину затоплен и накренился. Все пали духом. Никто не решился открыто обвинить ее в том, что она потопила судно, но все только об этом и думали. Она же обратилась к ним и сказала: «Как видите, путь по морю теперь отрезан. В Гренландию никто не вернется. Мой отец назвал так открытый им край, чтобы заманить туда таких же, как мы, исландцев и укрепить поселение. На самом деле земля та не зеленая, а белая бóльшую часть года. Названные зелеными места вовсе не так приветливы, как эти. Взгляните на птиц в небе. На плодоносные деревья. Здесь незачем укрываться шкурами, греться у огня и прятаться от ветра в ледяных домах. Мы будем осваивать этот край, пока не найдем место лучше, чтобы основать поселение. Настоящая Гренландия — здесь. Здесь мы завершим дело Эйрика Рыжего».
Тогда одни принялись восхвалять Фрейдис, но другие удрученно молчали, со страхом думая о том, что еще уготовила им эта земля.