С помощью разума можно построить справедливое общество и рай. Во всяком случае – в отдельно взятом государстве.
Впрочем, нет смысла и дальше расплываться мыслью по древу хорошо известного умственного материала. Представления атеистов известны каждому, кто оканчивал современную школу. Бессмысленно спорить на эту тему, доказывая существование Бога, или всемирного Разума, или, как говорили древние – Логоса. Можно перефразировать известное высказывание: «Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах», выдав его за совет атеисту: «Если хочешь уморить Бога, расскажи ему о том, что его нет».
Убийственной для человечества является подвижность моральных норм в любой атеистической идеологии, будь то марксизм, фашизм, иудаизм или западная концепция прав человека. Если у прогресса нет целей, кроме движения вперед, то все атеистические идеологии четко указывают на свои цели: коммунизм, правовое государство, гражданское общество, открытое общество, чистота арийского или еврейского народа, чистота мусульманской веры.
В конечном счете, все атеистические идеологии сходятся на известной идее всемирного господства человека.
Именно потому, что религия настаивает на преемственности моральных норм и традиций, любая революция по своей сущности стремится дискредитировать религиозных деятелей и изменить традиционные нормы морали. Западная толерантность – ничто иное, как закрепленная норма постоянных изменений моральных норм и традиций. Другими словами, непрерывность прогресса есть перманентная революция в отношении морали и нравственности. Об этом свидетельствуют и сексуальная революция, и отмена ограничений относительно гомосексуальных связей, и педофилия, равно как и ювенальные правовые нормы.
Получается, что прогресс – это дорога, вымощенная благими намерениями, которая приведет к всемирному господству небольшое количество людей, которые являются потомками тех, кто придумал «стройную научную» теорию об эволюции, перманентном развитии, правах человека, равенстве и справедливости.
Домыслы о еврейском всемирном заговоре полностью исключаются в данной главе из анализа по очень простой причине: идея иудаизма об исключительности и мировом господстве настолько распространилась среди всех народов, что впору говорить о глобальной конкуренции за всемирный престол.
За последние двести лет этой идеей «заболели» сначала Наполеон, а потом английские демократы, коммунисты во главе с Лениным и Сталиным, а потом и фашисты под руководством Гитлера. В XXI веке эта идея сковала умы руководителям США.
Неужели прогресс нужен лишь для того, чтобы меньшинство подчинило себе большинство? С какой целью? Чтобы иметь власть и богатство? Причем здесь тогда высший, качественно новый уровень? А может быть, как всегда, все проще?
Арнольд Тойнби в своем «Исследовании истории» приводит цитату, которая вычленяет суть прогресса из сущности капитализма: «Капитализм по своей сути является процессом экономического изменения… Без нововведений нет предпринимателей, а без предпринимательских достижений нет капиталистической прибыли и капиталистического движения вперед. Атмосфера промышленных революций – «прогресса» – это единственная атмосфера, в которой может сохраниться капитализм… Стабилизированный капитализм – это противоречие в терминах».
Великолепно, а главное – честно сказано! Становится понятно, зачем в основе прогресса лежать постоянным изменениям – такова атмосфера предпринимательства. Как и то, что цель идеологии прогресса: это всего лишь банальная, хорошо всем известная прибыль. А как же философские определения прогресса, которые мы приводили выше? А вдохновляющие рассуждения о развитии человечества? Как же быть с демократией как самым эффективным средством развития общества? Разве права человека не есть высшее достижение прогресса в области общественных отношений?
Воистину, «больше всего раздражают те исследования, которые вскрывают родословную идей». Оказывается, что прогресс, развитие, эволюция – это всего лишь главные понятия в исторической апологетике капиталистических отношений, в основе которых – выгода и прибыль.
В самом деле, все эти понятия появляются в момент взлета капиталистических отношений в Европе – то есть, примерно начиная с семнадцатого века. Для предпринимательства требовалась свобода и ломка традиционных отношений в обществе, маленькая часть которого, погрязшая в лени и удовольствиях, имела все, а подавляющее большинство, замученное работой и унижением, влачили жалкое существование.
Капиталистические отношения нуждались в демократии, потому что именно демократия обеспечивала безопасность капитала и свободу рынкам. Индивидуализм как психологический стержень капиталистических отношений постепенно расползался по Европе, словно плесень – по мокрым стенам.
Отколовшиеся от католицизма кальвинизм, лютеранство, баптизм, … известные под именем протестантизма, поддержало идеологию индивидуализма и обеспечило моральную поддержку и религиозное обоснование правильности подобной жизненной позиции. Протестантизм сыграл роль буфера между старыми католическими представлениями о данной Богом власти и предопределенности рождения и смерти («Бог дал – Бог взял») и новыми буржуазными взглядами, которые предлагали взять судьбу в свои руки и попытаться изменить обстоятельства жизни в лучшую сторону. Протестантизм закрепил в сознании прихожан идею индивидуальной свободы и представление об общественной справедливости, как угодных Богу. Именно эта позиция «новой» церкви отвечала потребностям новых капиталистических отношений, бурно распространяющихся в Европе и Северной Америке.
Такая позиция естественным образом вдохнула в людей энергию предпринимательства. Что это такое? Это когда человек, вдохновленный надеждой, пытается своими действиями изменить свою жизнь в лучшую сторону: стать богаче, обеспеченнее, состоятельнее. Энергия человека направляется на изменение обстоятельств жизни: он уезжает жить в новые земли, записывается волонтером в армию, занимает деньги и начинает производить что-то нужное людям, отдает детей в обучение ремесленному делу и многое другое.
Предпринимательство – это вечное изменение обстоятельств с целью увеличения прибыли. Так появляется понятие «свободный рынок», где с минимальным ограничением свободно перемещаются товары, услуги, люди и финансы. Пошлина – вот и все ограничения. Не будем забывать, что «стабилизированный капитализм – это противоречие в терминах».
Однако к двадцатому веку свободный рынок стал постепенно подвергаться насилию со стороны некоторых государств – особенно тех, кто объединил многочисленные народы в большие империи. Свобода капиталистических отношений вошла в противоречие со стремлением империй упорядочить жизнь «сверху» законами, международным правом и нравственными ограничениями. Ограничения подобного рода противоречат буржуазным отношениям и ведут капитализм к глубочайшему кризису. И первая, и вторая мировые войны, равно как и все последующие национально-освободительные войны на Земле, – это, по сути, и есть тот самый кризис капиталистических отношений, который продолжается до сих пор.
Перманентность прогресса – это предпринимательский запрос непрекращающегося увеличения прибыли. Война – это, как ни крути, горе и страдания для одних людей, но, как бы цинично это ни звучало, прибыль и выгода для других.
В школьных учебниках мира изложены привычные причины этой войны: агрессивная идеология фашизма и коммунизма. Но большинство историков и философов забывают тот простой факт, что и коммунизм, и фашизм – это следствие капиталистических отношений, их продукт и результат. А война – это следствие политики, инициированной конкуренцией в мировой экономике. Если в прошлом войны решали региональные экономические проблемы, то в двадцатом веке – региональные войны «решают» мировые экономические задачи. А что вы хотите – прогресс!