Давайте будем жить так, как нас учат ученые и политики: внедрять в жизнь конкурентные (рыночные) механизмы и для достижения максимального эффекта. Для этого надо воспитывать детей на примере алчных, ненасытных, жадных, «успешных», конкурентных, то есть бессовестных героев западной цивилизации, что бы дети стали не только похожими на них, но и превзошли их. В процессе такого воспитания теряют советь не только дети, но и педагоги с родителями.
Декларация равных возможностей и равенства всех перед законом заставляет людей вести себя так, как это определено законом. А если закон противоречит совести? Каждый юрист вам с усмешкой ответит, что совесть не критерий в юриспунденции. Все определяется законом. Но в жизни поведение людей больше зависит не от законов (тем более большинство людей, и не ведает об их существовании), а от наличия (или отсутствия) потребностей и мотивации. То есть, от того, что находится в душе человека. Поэтому очевиден вывод, что поведение человека больше зависит от совести (или ее отсутствия), чем от законов, принятых парламентом.
Всем хорошо известно, что хороших людей законы не защищают от «плохих парней». У кого повернется язык сказать, что «плохие парни» защищают «хороших»? А если закон противоречит совести человека? Как быть человеку? Жить по совести или по закону?
Проблема разрешается просто, если предположить, что совесть первичнее закона, духовность важнее еды и власти, а конкуренция возможна при условии достаточности любого результата. Как в спорте, где победа продолжает жизнь, а поражение не приводит к смерти.
На кого пенять, коль рожа крива? Какую цель поставишь, такие методы достижения изберешь. Такое понимание равенства и братства, который мы описали выше, естественным образом формирует зловещий принцип западной жизни: цель оправдывает средства. Что мы и видим, при рассмотрении сущности цивилизационной парадигмы Запада.
Опять в мутном омуте юридических определений и идеологических химер выглядывают уши западноевропейской ослицы, которая упрямо тащит повозку, на которой крупными буквами нарисованы слова: выгода, прибыль, польза.
Свобода как философский мираж.
«Когда слова утрачивают свое значение,
народ утрачивает свою свободу».
Конфуций.
Менее всего понятна философская сущность свободы. Хотя именно к ней апеллирует большинство идеологов Запада, когда говорят о преимуществе демократии или социализма. Определений понятия «свобода» так много, что нет необходимости приводить здесь все. Главное, что мы сделаем, это уяснить тенденцию в понимании термина.
Начнем с середины: чем больше вникаешь в определения свободы, тем меньше понимаешь, что это такое. Типичный подход к постижению смысла свободы связан с понятием преодоления препятствий. Свобода от ….чего? От причинности, от судьбы, от принуждения, от совести, от государства, от обязанностей?
Наверное, такое типичное понимание ближе к бытовому ощущению. Например, когда человек вышел из тюрьмы и ощутил себя свободным. Но свободен ли он? Когда муж разводится с женой, разве он получает свободу? Если принять во внимание, что в мире все взаимосвязано, то как человек может быть свободен от законов природы: от гравитации, от кислорода в воздухе, от воды, от холода, от солнца? Такой свободы просто невозможно вообразить.
Если понимать свободу как особенность взаимоотношения людей друг с другом, то зависимость еще больше. Более того, человек зависит не только от живых людей его окружающих, но и от предков. И даже от планов на будущее. Но вернемся к научным определениям.
Гегель красиво и парадоксально обозначил свободу, как «осознанную необходимость». Правда, подобное понимание свободы впервые обозначил Спиноза. Однако Спиноза включал в понятие свободы любовь к Богу. «…Она (свобода, прим. автора) есть прочное существование, которое наш разум получает благодаря непосредственному соединению с Богом, с тем, чтобы вызвать в себе идеи, а вне себя действия, согласующиеся с его природой».
Закономерен вопрос: почему большинство философов, подобно Гегелю, «убрали» любовь к Богу, но оставили «осознанную необходимость»? Ведь простая осознанная необходимость – это свобода раба.
Известно, что это определение Гегеля использовал и Энгельс, и Маркс, и Ленин. И многие другие ученые и революционеры. Правда, тоже только первую часть – свобода как осознанная необходимость. Без Бога и без любви. Наверно, потому что сами не верили в Бога, и в любовь. Как и большинство их последователей. Видимо они осознавали любовь, как обязанность, своего рода обузу, а не как свободу.
А ведь любовь к природе, к родителям, к детям, к Родине, к женщине или к мужчине, к культуре, к творчеству…. и есть проявление и осуществление свободы духа. В простом обыкновенном его проявлении как дара. Как духовной самореализации. Иногда кажется, что мерзости разума и возникают в голове тех людей, кто не испытывал состояние любви. А если испытывал, то не понял источника или потерял смысл этого дара.
Приведем еще несколько определений свободы, взятых из разных толковых словарей.
Свобода - как наличие возможности выбора варианта и реализации (обеспечение) исхода события. Отсутствие такого выбора и реализации выбора равносильно отсутствию свободы — несвободе.
Свобода — как отсутствие принуждения со стороны других людей.
Или, совсем философское: «Абсолютная свобода — это течение событий таким образом, чтобы воля каждого действующего лица в этих событиях не подвергалась насилию со стороны воли других действующих лиц или обстоятельств». Это как? Как ребенок может вести себя без ощущения воли своей мамы? А мама вести себя без влияния своего ребенка? Сам факт существования мамы и ребенка свидетельствует о взаимозависимости и ограничении свободы. Точно также, как и при взаимодействии двух (трех, десяти…) человек между собой.
Анархисты связывают свободу с отсутствием насилия государства. Такое бывает?
Экзистенциалисты определяют свободу как внутреннее состояние человека. Это о чем? О свободе от самого себя?
Хайдеггер опирается на страх как основу выбора себя как основной сущности бытия. Чем ближе к пониманию себя, тем ближе к свободе. Другими словами: чем больше страха, тем ближе к свободе.
Сартр определяет свободу не как свойство человека, а как его сущность.
Ясперс определяет свободу как преодоление бытия в самом себе.
Пусть меня извинит читатель за непостижимую глубину философских мыслей. И для меня тоже.
Бердяев определяет степень свободы степенью духовности. Чем больше веры в Бога и объективации духа, тем больше свободы. И высшая свобода для Бердяева – это свобода в Боге. Рациональная свобода, которая ниже абсолютной – это исполнение морального долга.
Согласитесь, что после этих определений то малое, что мы знали о свободе, запуталось окончательно. А ведь мы привели совсем незначительное количество существующих определений в науке.
То есть понятие свободы примерно столько, сколько философов.
Уже из вышеперечисленного очевидно, что личное ощущение человека застилает истину, данную свыше.
Вернемся к социалистическому определению: свобода - это возможность делать все, что не наносит вред другому.
Любому здравомыслящему человеку понятно, что свободы как таковой в природе нет, потому что в природе все взаимосвязано и жестко подчинено законам вселенной. Понятие свободы – это выдумка человека, и существует только как средство для достижения личных целей. Как и равенство с братством.
Не только нет свободы для человека, но нет свободы для всех существ, тварей и всего живого на земле. Все живое (и не живое) всегда подчинено законам природы. А законы природы потому и законы, что им подчиняется все, что наполняет вселенную. Но человеку неизвестна большая часть законов. И он, наивный, думает, что свободен оттого, что не знает.
Животное по своей воле никогда не прыгнет с девятого этажа на асфальт. Почему? Потому что у него нет абстрактного мышления. Было бы – прыгнул. Даже безумие человека обуславливается причинами, которые нам не известны.