Получается парадокс, что чем больше западного человека ограничивают законами, тем больше он ощущает себя свободным. Главное – осознать, что твое поведение не должно противоречить «законам природы и общества». А как же быть с тем, что люди не познали законы вселенной, не могут сформулировать ни одного закона, который бы достоверно объяснил закономерности изменений в обществе. Не говоря уж о науке, которая меньше всего изучила самого человека?
Таким образом, понятие христианской свободы существенно отличается от буржуазного понимания свободы. Когда вера в Бога в душе, человек сознательно или бессознательно берет на себя моральные обязательства по самоограничению и только тогда можно говорить о свободе как духовной ценности, проистекающей изнутри человека. Знает он законы природы или нет, он руководствуется принципом любви: возлюби ближнего как самого себя. Только этим путем достигается гармония с природой и с самим собой.
Свобода приобретается только духовными импульсами изнутри человека. Свобода не может быть навязанная человеку извне. Извне может быть навязано только рабство. Если человек зависит не от воли Бога, он становится рабом. Чьим? Неважно: других людей, обстоятельств или дурных привычек.
С преобладанием и распространением менталитета буржуазии, воля личности «отодвинула» волю Бога в сторону, размыла и сузила понятие свободы до правовой нормы. Совесть, конечно, можно заглушить или игнорировать. Но избежать отрицательных последствий этого выбора невозможно.
Справедливость как фантомная боль.
«Где есть любовь,
там мы не можем говорить о справедливости.
Там, где царствует справедливость,
там нет любви. А значит и Бога».
Исаак Сирин
И, наконец, еще один, но не последний либеральный миф: миф о справедливости. Он напоминает знаменитую русскую сказку, где главному герою предлагается «пойти туда, не зная куда, и найти то, не зная что».
Понятие справедливости не просто фантазия или мечта, как равенство и свобода - это эмоциональный фантом, который в каждое следующее мгновение жизни может поменять свое значение на противоположное. И также быстро, как меняет цвет кожи хамелеон.
Фантом справедливости, в данном случае это отношение к тому, чего нет, но ощущается, как если бы это могло быть. Причем это отношение складывается только в голове конкретного человека, как реакция на предмет его ожиданий и надежд. Понятно, что у каждого человека не только разные причины фантазий на тему справедливости, но и сами фантазии. Причем на одно и то же событие.
Фантом справедливости возникает как эмоциональная реакция человека на то, что уже случилось. Это ответ на событие, которое уже произошло, но не совпало с его ожиданиями. Причем всегда эта эмоциональная реакция на события переживается как чувство несправедливости.
Чувство несправедливости рождает в голове человека простую мысль: если есть несправедливость, значит, где-то есть и справедливость. И хоть никто из людей не встречался с этим призраком умственной фантазии, люди верят, в его реальность.
Приведем пример: суд вынес приговор убийце - двадцать лет строго режима. Сторона обвинения реагирует на него, как на несправедливость. Потому что она надеялась, что справедливым приговором станет пожизненное заключение. Сторона защиты, особенно родственники, также воспринимают приговор как несправедливый, считая, что неучтены смягчающие обстоятельства. Судья не комментирует свои ощущения. Главное - он не нарушил закон. Значит не важно, что как он себя чувствует – важно, что приговор считается справедливым. Но, как видим, ощущение справедливости не возникает ни у одной стороны, причастные к этому делу: ни у осужденного, ни у жертвы, ни у судьи, ни у окружающих свидетелей этого дела.
Другими словами, реально существует только ощущение несправедливости. Его можно определить как личностное (то есть внутреннее) состояние дискомфорта или дисгармонии с внешним миром.
Отличительной особенностью этого состояния является ощущение, что дисгармонию можно исправить какими-то внешним действием. Например, приговор убийцы к пожизненному заключению «снимает» ощущение несправедливости у стороны обвинения. Однако это решение увеличивает ощущение несправедливости у другой стороны.
К слову сказать, количество определений справедливости, которые претендуют на научную обоснованность, насчитывается больше полутора тысяч. Приведем самое, наверное, научное и распространенное определение. Ну, а потом поговорим по существу.
«Справедливость — понятие о должном, содержащее в себе требование соответствия деяния и воздаяния: в частности, соответствия прав и обязанностей, труда и вознаграждения, заслуг и их признания, преступления и наказания, соответствия роли различных социальных слоев, групп и индивидов в жизни общества и их социального положения в нём».
Разве можно человеку в здравом уме понять из этого определения, что такое справедливость? Что значит «понятие о должном»? Это как должно быть? Но кто знает, как должно быть?
«Деяние и воздаяние» никогда не соответствуют, и не будут соответствовать друг другу. Точно также как права и обязанности. Вознаграждение всегда будет меньше (или больше) затраченного труда. Если, конечно, абстрагироваться от мошенничества и воровства.
Как может соответствовать преступление наказанию, если и преступление является несправедливостью и наказание также является несправедливостью? Очевидно, что наказание – это ответ несправедливостью на несправедливость. Наказание – вынужденная мера, компромисс, принятый в обществе для предотвращения преступлений.
Какое наказание может соответствовать, например, убийству? Если общество принимает закон, что за убийство надо убивать, то само становится на место убийцы. Неважно, от имени государства или от группы лиц.
Примерно такое же несоответствие наблюдается при рассмотрении любых других преступлений и наказаний за них. Одно и тоже преступление рассматривается разными группами лиц одновременно как справедливое и как несправедливое. Справедливость подразумевает, что кто-то будет оценивать что справедливо, а что – нет. Из этого противоречия и родилось знаменитое выражение: «А судьи кто?»
Однако, для примера понятийного хаоса в области справедливости приведем самый массовый вид преступлений – революцию. Этот пример тем более актуален, что либеральная часть человечества рассматривает революцию как событие, ускоряющее прогресс. Парадокс заключается в том, что революционное насилие является преступлением, как по формальным признакам нарушения существующих законов, так и по реальным фактам, которые не попали под действие законов.
Массовое противозаконное насилие, которое любители свободы называют революцией, отражает справедливость, как «должное» на пути прогресса и развития? Судя по цветным революциям в странах «третьего мира», принципы западной цивилизации допускают насилие как должное и необходимое условие на путях прогресса. Правда, не на своей территории.
Другая часть населения (контрреволюционеры) считает, что революционеры нарушают законы государства и все их действия беззаконны, потому что насилие в большинстве случаев применяется к людям, далеким от причин, вызвавших революционный взрыв.
На самом деле – так оно и есть: революция всегда противозаконна, потому что нарушает установленные законы государства. То есть – общественные компромиссы.
Так что? Сначала надо поле жизни вспахать ненавистью, чтобы посеять зерна несправедливости, полить их страхом и внушить людям фантазии на тему сказочного урожая справедливости? Воистину, революция - «поле чудес в стране дураков». Однако, как это ни странно, но большинство человечества верит в иллюзии социалистического преобразования общества.