Историки до сих пор еще не могут прийти к согласию по вопросу о происхождении этрусков. Благодаря раскопкам мы, несомненно, знаем только то, что этрусская цивилизация появляется в Центральной Италии в VIII веке до н. э. и что она наступила сразу вслед за цивилизацией Вилланова. Доказательство — появление на той же территории искусства, испытавшего восточное влияние. Из этого не следует, что носитель этой культуры — мигрировавший с Востока народ, который мог к этому времени обосноваться в Центральной Италии. Этот феномен развертывается скорее в культурном плане, чем в плане насилия. Все произошло так, как будто внезапно развились скрытые тенденции, подобно тому как неожиданно, вдруг расцветает растение. Недавно предложенная гипотеза неплохо объясняет, каким образом могло случиться подобное явление. Ориентированная на Восток этрусская цивилизация, которая развивалась внутри цивилизации Вилланова и во многих отношениях оказалась реакцией на нее (обряд трупоположения вместо обряда трупосжигания, типичного для племен цивилизации Вилланова; богатство и даже роскошь погребений по контрасту с бедностью погребений предшествующих), предположительно могла сложиться под влиянием прибывших с Востока этнических элементов из бассейна Эгейского мира в начале XII — конце XIII века до н. э., то есть в разгар героической эпохи.
Подобным же образом модифицируется и традиционная историческая концепция относительно проблемы происхождения Рима и самой природы римской цивилизации. В этом смысле история, созданная античными авторами о союзе италийских племен и пришельцев с Востока, символом которого является брак Энея и Лавинии, дочери царя латинов, кажется не поэтической фантазией, а реальностью. Несомненно, римский народ всегда хотел противостоять этрускам. Римлянам нравилось противопоставлять свою трудолюбивую бедность, свое военное мужество изобилию и вялости этрусков; римляне часто выражали свое презрение к этим «тирренским пиратам», грабителям без веры и закона, но эти контрасты главным образом приходятся на исторический период, в то время как этруски, добывающие богатство торговлей и морским разбоем, постепенно приходили в упадок. Если обратимся к временам еще более древним, то противостояние оказывается менее ощутимым, и мы можем спросить себя, а не произошло ли то же самое и с самим Лациумом и не оказался ли он когда-то восприимчивым к влиянию чужаков, пришедших с моря, и начиная с зари цивилизации не были ли высажены там, в устье Тибра, культурные ростки, развившиеся позднее в историческую эпоху, когда обмен товарами с Грецией начинает по-настоящему эллинизировать латинскую страну.
Во всяком случае, нет оснований противопоставлять априори монолитный Рим, с чисто арийской сущностью, Греции, пропитанной восточной мыслью. Если Лациум и усвоил язык индоевропейских племен, в то время как этруски сохраняли вплоть до возникновения империи древний язык пеласгов, то в других отношениях — в частности, в вопросе о верованиях и обрядах, а также политическую и общественную организацию — старое средиземноморское сообщество отметило неизгладимой печатью своего наследия Вечный город, который еще только зарождался.
* * *Основание Рима окружено легендами. Историки рассказывают, что новорожденных Ромула и его брата Рема, брошенных на берегу Тибра спустя несколько дней после рождения, чудесным образом вскормила своим молоком волчица, которая приходила из леса. Очевидно, ее посылал бог Марс, который был отцом Близнецов, и римляне до конца своей истории любили говорить о себе как о «сыновьях Волчицы». Детей подобрал пастух, добрый Фаустул, чье имя само по себе было самым благоприятным предзнаменованием, так как оно происходит от слова favere[10]. Ромул и Рем были воспитаны женой Фаустула Аккой Ларенцией. За именами Фаустула и его жены скрываются имена божеств: первое напоминает имя Фавна (Faunus), пастушеского божества из лесов Лациума; имя второй намекает на ларов — божеств, защитников каждого римского очага; и в самом Риме существовал культ некой Матери ларов, которая могла быть превосходной приемной матерью близнецов. Вероятнее всего, легенда заимствовала имена божеств для того, чтобы придать достоверность своим героям.