Гигантские амфоры и кратеры Дипилона относятся к периоду развитого геометрического стиля. Эти памятники поражают, во-первых, тем, с каким изысканным вкусом разделены зоны орнамента, как великолепно выбранные мотивы соответствуют их расположению, а во-вторых, насколько тонко и изящно сочетаются эти мотивы в безупречно продуманной композиции. В конце концов мастера обращаются и к человеческой фигуре, изображая ее так же условно, как и животных. Впоследствии человек изображается уже в сюжетной сцене. Например, на большой амфоре из Дипилона между ручками изображена сцена оплакивания умершего, лежащего на ложе, вокруг которого сидят и стоят члены похоронной процессии. Безусловно, эти схематические фигуры похожи друг на друга, их невозможно отличить ни по одеянию, ни по полу. Однако сам жест — поднятые к голове руки — выражает эмоцию: человеческий элемент, введенный в абстрактную композицию, действует разрушающе и в скором времени изменяет ее характер. Быстрое развитие сюжетных сцен в геометрический период в Аттике подчеркивает исключительное дарование художников, которые уже издавна превосходили в этом всех остальных греков.
Это преобладание афинской геометрической керамики затмевает другие проявления материальной культуры этой эпохи. Архитектура известна лишь по нескольким уцелевшим фундаментам храмов или домов. К VIII веку относится достаточно большое количество статуэток, отлитых из бронзы: они изображают животных или стилизованных персонажей, очень похожих на силуэты последнего геометрического периода. Некоторые из них имели основание, которое служило печатью. Другие были частью ваз или бронзовых треножников: было обнаружено несколько поврежденных экземпляров таких предметов. Третьи служили дарами в святилищах. На бронзовых фибулах — застежках для дорийских драпирующихся, нешитых одежд — были изображены рисунки в геометрическом стиле. Статуэтки из терракоты, как и из бронзы, изображали те же схематические образы, за исключением «колоколообразных» идолов из Беотии с приставленными ногами и с туловищем, зачастую расписанным геометрическими орнаментами. Все это, тем не менее, незначительно по сравнению с огромными аттическими вазами. Однако геометрическая Греция сделала для цивилизации гораздо больше: она подарила ей алфавит и Гомера.
Принятие финикийского алфавита греками, вероятно, относится к IX или началу VIII века. Самые древние алфавитные надписи относятся ко второй половине VIII века. Адаптируя для своего языка систему фонетических знаков, придуманную финикийцами, греки сделали существенное изменение: они ввели обозначения для гласных, чего не использовали семитские народы. Возможно, память о древнем микенском силлабарии, который четко различал слоги с разными согласными, способствовала такому обогащению алфавитной системы, что и придало ей впоследствии универсальный характер. Новая техника написания получила быстрое развитие и с небольшими изменениями распространилась по всему греческому миру. Латинский алфавит, как и большинство современных, появился позже.
Не случайно два первых крупных литературных произведения, «Илиада» и «Одиссея», датируются сегодня большинством ученых IX веком или, чаще, VIII веком, то есть временем, когда эллины начали использовать алфавитное письмо. Несмотря на крайнюю сложность гомеровского вопроса, многие читатели, рассматривая обе поэмы без предубеждений, замечают четкость их конструкции. Античные авторы, которые, несомненно, были гораздо лучше знакомы с гомеровскими текстами, чем наши современники, не сомневались в однородности этих двух эпопей. Лишь немногие из них предполагали, что «Илиада» и «Одиссея» не могли быть написаны одним автором, и даже лучший критик Античности Аристарх, так умело обнаруживающий в исходных текстах поздние вставки, беспощадно боролся с этими «сепаратистами», или, как их еще называли, хоризонтами. Я, со своей стороны, склоняюсь к этому авторитетному мнению, которое подтверждает современный анализ, показавший, что в разных частях поэм прослеживается поразительное сходство в построении, свидетельствующее о едином творческом духе.
Однако даже если развить такую же память, которой обладали поэты, помнившие эпос наизусть, невозможно представить, как добиться подобных результатов без письменности. В то же время эпический стиль по своему характеру еще недалеко отошел от устного, и необходимо признать, что, хотя поздние легенды сообщают нам, что автор «Илиады» и «Одиссеи» был слепым, изначально он должен был записать эти произведения. К тому же наиболее древние греческие надписи, известные нам, например, на вазе с дарственной надписью лучшему танцору или недавно расшифрованная надпись на чаше Нестора, найденной на Искье (обе находки относятся ко второй половине VIII века), свидетельствуют о том, что эпическое стихосложение с этого времени получает широкое распространение как в Афинах, так и в отдаленных колониях Западного Средиземноморья.