Принципиально важным представляется и то, что в слабо развитых обществах традиционная культура, качественно усугубленная косностью бюрократии, отторгает огромную массу инициативных, энергичных и потому стремящихся к преобразованиям людей, порождая в них глубокую (и часто даже не осознаваемую ими) обиду.
А ведь именно такие люди и в конечном итоге и образуют элиту!
Отправившись «искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок», они вполне естественным образом воспринимают в качестве образца для подражания более развитые страны с универсальными (и потому доступными им) ценностями, – прежде всего страны Запада, – и пытаются оздоровить свою Родину наиболее простым (и продвигаемым Западом), механическим насаждением их реалий и ценностей. Подобное слепое культуртрегерство разрушительно в случае даже относительной незрелости общества, его хотя бы неполной готовности к внедряемым в него ценностям, – и тем более при их принципиальной цивилизационной чуждости для него.
Даже войдя в управленческую элиту своей страны, инициативные люди в этом случае не могут избавиться от чувства чужеродности, от болезненного ощущения (часто, опять-таки повторим, не осознаваемого ими) своего отличия от подавлющего большинства сограждан. Это также провоцирует глубокую инстинктивную враждебность активных членов элиты к своей Родине. «Умный человек неправ уже просто потому, что он умный – и поэтому думает не так, как большинство, и, соответственно, отторгается им». Такое отторжение элиты характерно для значительного числа различных стран.
Распространение западных стандартов образования (слава богу, благодаря завершению глобализации остановившееся и даже пошедшее вспять) и тесно связанная с ним переориентация критически значимой части элиты и особенно молодежи незападных стран на западные ценности качественно обостряет это противоречие.
Прозападная молодежь и прозападная часть элиты, искренне стремясь к всемерной и всеобъемлющей интеграции с Западом (то есть прежде всего к подчинению ему для снятия с себя ответственности за собственную судьбу) и к простым человеческим благам (и прежде всего к комфорту, являющемуся сегодня главной ценностью западной цивилизации), утрачивают тем самым собственные цивилизационные (не говоря уже о национальных) ценности и (часто совершенно незаметно для самих себя) начинают служить ценностям своих конкурентов (например, эффективности с точки зрения фирмы против эффективности с точки зрения общества, то есть конкуренции против справедливости).
В результате значительная часть образованного слоя (а часто, в особенности в случаях небольших стран, и весь такой слой целиком), который является единственным носителем культуры и, более того, идеи развития как такового, оказывается потерянной для страны, так как предъявляет ей заведомо непосильные для неё требования.
Ещё более важно, что современное образование включает либеральные западные стандарты культуры, представлений о цивилизованности и структуры ценностей, которые во многом просто не совместимы с общественной психологией, а во многом – и с объективными потребностями незападных, а по мере ужесточения и углубления глобальной конкуренции – уже и самих западных обществ.
Воспринимая в качестве повседневного идеала и своей жизненной цели источник этих либеральных стандартов (причём во многом существующих лишь в виде откровенно сказочных рекламных образов либо для богатейшей части соответствующих обществ), образованные слои неразвитых (и тем более развитых) обществ начинают если и не прямо служить ему, то соотносить с ним все свои действия.
Именно с этого начинается размывание системы общественных ценностей, затем размывающее и само подверженное ему общество. Без этого деликатного аспекта цивилизационной конкуренции понять всё более широкое распространение активной и сознательной враждебности к собственной стране[светочи] представляется полностью невозможным.
11.4. Информационные технологии смывают демократию
Важной и обычно забываемой особенностью информационной эпохи (как и наступившей в 2020 году эпохи постинформационной) стало коренное изменение характера деятельности человечества. Те же самые технологии, которые беспрецедентно упростили коммуникации, превратили в наиболее рентабельный из общедоступных видов бизнеса формирование человеческого сознания – как индивидуального, так и коллективного (более подробно об этом см. [18, 20]).