Поэтому принятие либеральной идеологии и следование ей способствует оглуплению даже самых интеллектуально развитых поначалу личностей, неспособности их делать выводы даже из своего опыта, невозможности для образованных людей применять навыки логического мышления, развитые ими применительно к своим узким специальностям, к собственной повседневной жизни или к общеполитическим вопросам, а также к простой бытовой ограниченности и неразвитости, доходящей до выученной беспомощности, возводимой на пьедестал самоочевидной поведенческой нормы и даже моральной ценности.
Классическим примером демонстрации снижения когнитивных способностей под влиянием либеральной идеологии представляется бегство значительной части российских либералов после начала специальной военной операции в Израиль на основании того, что он-де, в отличие от России, «не воюет со своими соседями» (разумеется, это касается лишь тех – на самом деле абсолютно преобладающих – случаев, когда такая мотивация не была проявлением обычного расистского лицемерия или искреннего патриотизма).
12.3. Гипертрофия коммерческого подхода
Либерализм в силу самой своей природы, генезиса и ориентации на обслуживание глобальных финансовых спекулянтов обожествляет крупный бизнес, причём откровенная аморальность этого подхода вынуждает его становиться назойливым до истеричности. Крупный делец (а в идеале – и вообще любой предприниматель) в принципе не может быть признан либералом плохим по какому бы то ни было значимому для него признаку (разумеется, если не совершает признаваемых самим либералом преступлений, – правда, для такого признания делец обычно как минимум сам должен покаяться в них) уже только по одной той причине, что он получает большую прибыль.
Патологическим проявлением этого подхода представляется вполне официальный призыв к государственной власти в марте 2023 года руководства Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП), бюро которого получило в силу своего персонального состава практически общепринятое прозвище «профсоюз олигархов», декриминализировать мошенничество без нанесения значительного ущерба, переведя его из уголовного преступления в разряд административного проступка (вроде перехода улицы на красный свет), то есть фактически разрешить его! В силу своего содержательного значения данный призыв, насколько можно судить, с предельной убедительностью характеризует, по крайней мере, часть российских олигархов не только как (как минимум латентных) мошенников, но и как искренних и последовательных либералов.
Соответственно, критически значимая часть либералов демонстрирует предельную коммерционализированность и, несмотря на активнейшее использование моральных критериев по отношению к другим (в полном соответствии с базовым британским принципом – см. главу 3), рассматривает мир преимущественно через призму личной, причём сугубо материальной и краткосрочной выгоды.
Особенно это бросается в глаза у людей, воспитанных уже в условиях доминирования рыночных отношений (людям, сформировавшимся в Советском Союзе, ремесло выжиг-гешефтмахеров всё же дается с трудом; никто не обвинит в коммерционализации, например, покойную и уже забытую большинством Новодворскую, – как и во всех остальных грехах, кроме вульгарного отсутствия разума): как с глубокой обидой и подозрением написал в середине «нулевых» назад один не очень молодой уже тогда журналист, «неужели кто-то мог всерьез подумать, что я буду ругать кого-то бесплатно?»
Впрочем, современных россиян, в отличие от булгаковских москвичей, испортил не только «квартирный», но и «пиарный вопрос». Поэтому после главного вопроса о деньгах при столкновении с тем или иным событием в мозгу среднестатистического либерала сразу же возникает второй: «Что и кто за этим стоят?» Грубо говоря, кто и под кого «копает», кто, кого и в чьих глазах пытается дискредитировать распространением соответствующей информации или совершением соответствующих общественно заметных действий.
При этом в нашей стране прямо-таки трогательной выглядит смычка выпавших из власти либералов от оппозиции и их прежних «системных» коллег, в силу более высоких административных способностей (а часто, не будем этого отрицать, и моральных качеств) удержавшихся в правящей бюрократии (или кооптированных в её состав).