На деле базовая, фундаментальная причина патологической ненависти критически значимой части либералов к России отличается патологической простотой: они всего лишь стремятся обеспечить себе качественное потребление, оставаясь полностью равнодушными к его цене для всех остальных. «Ничего личного – только бизнес». Дело не в какой-то специфической ненависти: хотя она часто действительно имеет место, как причина либерального поведения она всё же представляется безусловно второстепенной.
Россия нелюбима критически значимой частью либералов отнюдь не как враг, не как противостоящая им сила (они люто ненавидели её и тогда, когда она, растоптанная ими, лежала у них под ногами в кровавой грязи и не только не была, но даже теоретически никогда не могла стать, как они были свято уверены, никакой силой), но всего лишь как бытовое неудобство, как гвоздь в ботинке: её народ (тоже запрещенное после победы демократии слово, до сих пор в официозе негласно принято не только писать, но и говорить исключительно «население»!) самим фактом своего существования мешает им красиво потреблять, – подобно тому, как плохому танцору мешают танцевать его собственные ноги.
Обычным людям свойственно тяжко застывать в заведомо стыдном для себя раздумье по поводу хрестоматийного выбора между севрюгой и Конституцией; при выборе же между Конституцией и куском хлеба 95 % людей не задумаются ни на минуту, и всерьез осуждать их может исключительно тот, кто никогда не голодал сам.
Однако именно у либералов – и именно в силу их идеологии – потребительская ориентация является всепоглощающей и всеобъемлющей, практически исчерпывающей реальную мотивацию. И, истово служа прежде всего своему личному материальному потреблению, они автоматически, иногда незаметно для себя самих начинают служить странам и регионам, в которых потреблять наиболее комфортно.
А именно эти страны и регионы и являются нашими объективными, стратегическими конкурентами (во многом потому, что после краха советской цивилизации расцвели именно на наших костях, на основе присвоения и использования выкачанных из нас по мириадам каналов финансовых, интеллектуальных и технологических ресурсов). И, осознанно существуя ради личного материального потребления, носители либеральной идеологии начинают искренне любить те места, где потреблять хорошо, комфортно, – и, соответственно, не любить те, где потреблять плохо, неуютно.
Не любить Россию.
Это и по сей день с исчерпывающей убедительностью демонстрируют практические действия либералов, по-прежнему энергично и эффективно обслуживающих отечественную власть и преимущественно определяющих её, как минимум, социально-экономическую политику, не говоря уже о национальной (а также критически значимых элементах культурной, внешней и внутренней политики).
Конечно же, западные стандарты культуры и цивилизованности даже до начала массового помешательства на передаче власти дичающим на глазах представителям этнических и сексуальных меньшинств, назойливо превращаемых в «новую норму», были в значительной степени не совместимы как с российской общественной психологией, так и с объективными потребностями нашего развития.
Однако у либералов отторжение от собственной страны (причём далеко не только в России и даже далеко не только в слабо развитых, экономически и технологически отстающих раньше от Запада, а теперь от Китая странах) достигает высочайшей степени, в своей оголтелости до ужаса напоминая агрессию капризного и убежденного в своей полной безнаказанности ребенка против попавших к нему в психологическое рабство и надрывающихся ради него родителей.
В результате значительная часть интеллигенции, а точнее, образованного слоя, который является ключевым носителем культуры и развития как такового, оказывается объективно потерянной для страны, так как обижается на неё кровно, неосознанно и неизбывно, последовательно и неуклонно предъявляя ей в качестве непременного требования заведомо непосильные для неё, несоразмерно завышенные стандарты своего личного потребления.
Эти непосильные стандарты объективно несовместимы с реальными возможностями страны (а если и совместимы – последовательно завышаются под влиянием рекламы элитарного потребления до превышения их), а потому в конечном итоге и с самим её существованием, так как с неотвратимостью требуют уничтожения: либо её, либо либералов как обладающего существенной властью клана.