Война и классы сопровождают нас с тех времен, когда первые цивилизации поднялись над уровнем примитивного человеческого бытия, а было это около пяти-шести тысяч лет назад, и с тех пор эти две категории всегда представляли собой серьезную проблему. Из примерно двадцати цивилизаций, известных современным западным историкам, все, кроме нашей нынешней, уже мертвы или отживают свой век, и, когда мы ставим диагноз любой из них, в конце ли ее существования или посмертно, мы неизменно находим, что причиной гибели явилась или война, или классовая борьба, или комбинация обеих причин. До нынешнего времени эти две язвы были достаточно смертоносны, чтобы погубить девятнадцать из двадцати представителей этой не столь древней разновидности человеческого общества; но до сих пор неумолимость этих бедствий все же имела некий спасительный предел: если эти две напасти и могли уничтожать отдельные экземпляры вида, то истребить всю породу им все же не удалось. Цивилизации приходили и уходили, но Цивилизация с большой буквы каждый раз возрождалась в новых, свежих формах, ибо как ни велико было разрушительное действие войны и классовой борьбы, но оно еще не стало всеохватным. И если удавалось разбить верхний слой общества, то помешать низшим слоям общества выжить почти нетронутыми и сохранить способность радоваться жизни оказалось невозможно. И когда какое-либо общество терпело крах в одной части мира, оно не обязательно тащило за собой в тартарары остальные человеческие сообщества. Когда ранняя цивилизация в Китае надломилась в VII веке до н. э., это не помешало современной ей греческой цивилизации на другом конце Старого Света продолжать свой путь к высшей точке своего расцвета. А когда греко-римская цивилизация в конце концов пала от тех же двух недугов, войны и классовой борьбы, в период V, VI и VII веков христианской эры, это отнюдь не помешало рождению новой цивилизации на Дальнем Востоке, которая формировалась именно в эти же самые три столетия.
Почему же цивилизация не может и дальше тащиться неровным шагом, от одного провала к другому, на ощупь следовать этим мучительным, унизительным, но не до конца самоубийственным путем, которым она шла первые несколько тысячелетий своего существования? Ответ заключается в недавних технических достижениях современного западного среднего класса. Устройства, созданные для обуздания физических сил неживой природы, не изменили человеческую натуру. Институты войны и класса в том виде общества, который мы называем цивилизацией, являются социальным отражением темной стороны человеческой природы — того, что теологи называют первородным грехом. Этих социальных последствий индивидуальной человеческой греховности ничуть не отменяет недавний необычайный прогресс нашего технологического развития, но одновременно он и не оставляет эти последствия без всякого влияния со своей стороны. Не отмененные, а, напротив, крайне возбужденные, как и вся остальная жизнь человечества, своим физическим могуществом, классы способны теперь полностью разложить общество, а война — уничтожить человеческий род целиком. Пороки, до сих пор бывшие просто постыдными и мучительными, превратились теперь в нестерпимые и смертельные, и, таким образом, наше поколение в этом вестернизированном мире оказалось перед выбором таких альтернатив, которые в прошлом правящие элементы других обществ всегда имели возможность обойти, хотя и с жестокими последствиями для себя, однако без крайнего риска окончательно оборвать историю человечества на этой планете. Итак, мы смотрим в лицо Вызову, с которым никогда не приходилось сталкиваться нашим предшественникам. Мы должны искоренить войну и классы как таковые — и искоренить их немедленно — под страхом того, что, если мы дрогнем или потерпим неудачу, они сами одержат победу над человеком; которая на этот раз окажется окончательной и бесповоротной.