Если некоторые — ну, не буду тыкать пальцем в любящего прихвастнуть Бената — уверяют вас, будто мы с самого начала всю эту грандиозную затею с царством Миликона замышляли и планировали — снимите с ушей лапшу и не развешивайте их больше перед краснобаями. Сейчас у нас поздняя весна 185-го года до нашей эры на дворе, а была — ну, когда нас попасть сюда угораздило — осень 197-го. Одиннадцать лет с хвостиком с тех пор прошло, и не надо по нам нынешним судить о нас тогдашних. Только и помышлять нам было, голытьбе, о великих свершениях и хитрой политике! Наёмной солдатнёй мы были в этом мире поначалу, и уже одно это было немалым везением — ведь в родовом и насквозь патриархальном античном социуме надо поддержку иметь, а если сам ты никто, и звать тебя никак, то куда вероятнее в рабы угодить со всеми вытекающими, как говорится. Ну и планы наши тогдашние наполеоновские были, естественно, ни разу не нынешними, а под стать нашему тогдашнему реальному положению. Ни о каком прогрессорстве мы тогда уж точно не помышляли, а мечтали просто устроиться в этом мире получше, да поуютнее. В городе каком-нибудь классического античного греко-римского типа, то бишь приличном и благоустроенном — с водопроводом, канализацией и банями. А совсем в идеале — ещё и не шантрапой босяцкой, а людьми приличными и обеспеченными, о завтрашнем дне особо не беспокоящимися. Ну, для меня там ещё матримониальный… тьфу, патримониальный нюанс роль играл — я ж без бабы в этот мир угодил, а тут ещё и невеста соблазнительная в поле зрения нарисовалась, да такая, что даже я на предмет "остепениться" вдруг не просто думать начал, что за мной и ранее нередко водилось, а крепенько призадумался, да так, что даже и не одумался опосля. Не то, чтобы я так уж прямо и башку от страсти потерял, просто Велия, супружница моя, таких перемен в моём образе жизни однозначно стоила.
Не всё в наших тогдашних раскладах было просто и далеко не всё гладко, но как-то всё образовалось и устаканилось, хоть и не сразу и не там, где начиналось. Занесло нас из Испании в Карфаген, где мой тесть — на тот момент, впрочем, ещё никакой не тесть, а наш наниматель — имел и приличное положение в обществе, и нуждающийся в охране и мудром управлении приличный бизнес, и мы пришлись ко двору. Жалованьем обижены не были, служба — ну, баклуши-то особо не побьёшь, но и не до седьмого пота, и досугом не были обделены, и с бытовыми удобствами наладилось. Карфаген — это такой город, где деньги решают практически всё, и единственная проблема — заработать их достаточно, а для нас с нашей хорошо оплачиваемой службой не существовало уже и этой проблемы. Собственно, уже тогда мы достигли всего, о чём мечталось поначалу, а когда мне удалось отличиться по службе и заполучить наконец в жёны свою ненаглядную — это же предел мечтаний для меня, можно сказать, исполнился. Казалось бы, чего ещё желать-то? Но дело оказалось даже не в том, что аппетит приходит во время еды — ну какие с этим могли быть проблемы для зятя простого карфагенского олигарха? Даже прогрессорство небольшое оказалось возможным, потому как в буржуинском Карфагене, как это и вообще принято у буржуинов, мой дом — моя крепость, а уж моя загородная дача — тем более, и в тех весьма невеликих масштабах, на которые хватало наших знаний по памяти, принцип "всё можно, если осторожно" был вполне применим. Карфаген в этом плане уникален — ни в Афинах, ни в Риме твоя частная жизнь не вполне в твоей власти — обязательно найдутся желающие сунуть нос в ворох твоего белья — того же Сократа, например, ни разу не тираны из Совета Тридцати, а демократичнейшие сограждане-афиняне за безбожие в кутузку засадили и к смерти приговорили. Так то был, кстати говоря, полноправный афинский гражданин, а если ты ещё и не гражданин, а бесправный метек, так тебя ещё и финансовыми поборами на нужды полиса разорить могут в любой момент, а уж заштрафовать варвара в пользу бедных граждан, прознав за ним какой-нибудь грешок — это уж сами Олимпийцы велели. И как у них это согласуется с античной демократией — не меня о том спрашивайте, а их, античных демократов. У них — как-то согласуется, и по сравнению с этим олигархический Карфаген, где до тех пор, пока ты никому не мешаешь, ты никому на хрен не нужен и не интересен, выглядел для нас куда симпатичнее. Гегемоны эти разве только финикийские, конечно, не подарок, но где они подарок? Но все достоинства Карфагена перечёркиваются всего лишь одним его недостатком — тем, что он "должен быть разрушен"…
Рим? Бесспорный хозяин в Средиземноморье на ближайших полтысячелетия, в течение которых он будет вполне вечен. Но во-первых, выживание города ещё не означает выживания всех его обитателей, а для нас ведь именно этот нюанс критичен. В Риме же социальных потрясений избежать не удастся, и не настолько подробно наше послезнание, чтобы все их заранее предусмотреть и от всех римских передряг отвертеться. Во-вторых, Рим — будущий центр Империи, и спасая его, пришлось бы спасать её всю, а мыслимое ли это дело? Даже и не углубляясь в дискуссию, стоит ли её вообще спасать, нереально это в принципе. Тут на небольшое королевство сил бы хватило, куда уж на целые империи-то распыляться? В-третьих, я ведь говорил уже, что со свободой частной жизни классическая греко-римская цивилизация подкачала. Хрен с ней, с демократией, много ли от неё толку одному отдельно взятому избирателю, но работаем или служим мы для того, чтобы жить, а не наоборот, и свобода частной жизни — ценность, которой никто из нас жертвовать не намерен. Мой досуг — это моё, и это даже обсуждению не подлежит. Ну и в-чётвёртых, тут ведь ещё и фактор гражданства немаловажен. У греков, если ты сам не природный грека, его вообще не получить ни за какие коврижки, да и у римлян его пока-что не раздают всем желающим. Позже-то мы для себя эту проблему решили, потому как римское гражданство — хорошая подстраховка в мире, где угодить в рабство проще простого, но ведь первых-то трёх факторов это не отменяет, верно? Вот самостийная автономия, исходно слепленная "под себя", но под римской эгидой и защитой, раз уж без них не обойтись — другое дело.
Легче всего нам было вписаться в социум турдетан Бетики, в который мы и так уже успели встроиться ещё до нашей передислокации в Карфаген. Можно было бы даже и прямо в ней подобный проект замутить, попади мы в неё раньше, когда Сципион только и успел ещё, что выгнать оттуда Баркидов, и страной управляли его ставленники, которым испанские союзники были нужнее испанских данников. Но мы в тот удобный для этого период попасть не сподобились, припозднившись буквально на пару-тройку лет, а в таком деле кто не успел, тот опоздал. Буквально на наших глазах в Бетике установилась совсем другая форма римской власти, под которой уже нет и не может быть места независимым "друзьям и союзникам", а могут быть только подвластные "просто союзники". Политика же, как сказал кто-то из великих — это искусство возможного. Хочешь, не хочешь, а один хрен приходилось довольствоваться тем, что давали, то бишь организовывать означенного "просто союзника" у беспокойной границы с южными лузитанами. Наверное, так бы там до сих пор и торчали, если бы интриговали сами по себе, а не от имени и в составе родни тестя — клана Тарквиниев. Тут и деньги, тут и связи, тут и масштабы соответствующие, а по масштабам и размах. Это в самой Бетике "друзьям и союзникам" места нет, а вне её — кто запрещает? Приходите и володейте, как говорится, если силёнок хватит…
Пока почву прощупывали, да готовились тщательно и не торопясь, наш расклад изменился. Во-первых, наши телефоны оживить удалось — не как средство связи, конечно, а как мини-компы, на которых у нас много чего полезного имелось. И послезнание наше историческое сразу же гораздо подробнее стало, и масса драгоценной в наших условиях технической информации, которую просто в памяти, без шпаргалок, хрен удержишь. Это, конечно, не могло не повлиять на наши планы. А во-вторых, попутешествовать довелось. Весь мир, конечно, если по современным меркам оценивать, не повидали, но по античным — более чем. Для подавляющего большинства обитателей Средиземноморья только оно и есть весь их мир, а мы, если по терминологии Платона, и у "противолежащего материка" побывали, даже сам факт существования которого известен в античном мире лишь очень немногим. Ну, до самого-то материка мы тогда, строго говоря, не добрались, но на Кубе побывали, по дороге туда повидали мельком Канары и Малые Антилы, а уже на обратном пути — Азоры. Это и есть теперь наши Острова в узком смысле, а в более широком к ним добавляется и Куба, на которой тоже с нашей подачи появилась тарквиниевская колония.