Фролов Виталий
Цивилизация страуса
Маше.
Она знает, за что.
Глава первая
Неделя не задалась.
Началось все с досадной мелочи, которая в любом другом случае не стоила бы упоминания, но Гусев расстроился. Он слишком хорошо знал, что обычно с таких вот мелочей все и начинается, а потом идет по нарастающей, и чем дальше, тем хуже. Может быть, у других людей все происходило и по-другому, и одна мелкая неприятность ничего не значила, но в жизни Гусева любая мелкая проблема была тем самым снежком, который провоцирует лавину.
Гусев твердо знал, что если беда приходит одна, то это вовсе и не беда, а только полбеды. Но ему таких половинок почему-то не доставалось. Когда жизнь преподносила Гусеву неприятности, она отмеряла их полной мерой.
Поэтому Гусев чувствовал себя неудачником.
Скорее всего, и разумом он и сам это понимал, Гусев записным неудачником не был. При взгляде со стороны, таком, знаете ли, легком, мимолетном, поверхностном, каким люди обычно и смотрят на других людей, незнакомых, малознакомых и ничего в их жизни не значащих, он был вполне успешен. У него была хорошая зарплата, достойная машина, квартира в не самом плохом спальном районе Москвы и дача не слишком далеко за кольцевой. В пятницу вечером[1] до нее можно было доехать всего за три с половиной часа.
Дважды в год Гусев отдыхал за границей. Не потому, что ему так уж нравилось путешествовать, а потому, что среди людей его круга общения так было принято. Гусеву было плевать на мнение людей его круга общения, но его девушке Насте было не наплевать. А Гусеву было не наплевать на Настю. Так он и ездил то в Таиланд, то в Египет, то в Доминиканскую республику, то в Грецию, в которой, как известно, все есть. Как правило, во всех этих местах было жарко. Гусев потел, фотографировал Настю на фоне пальм и местных достопримечательностей и мечтал о возвращении в отель, где в каждом номере есть кондиционер и холодные напитки с большим содержанием алкоголя.
Если он осмеливался жаловаться, а такое случалось нечасто, Настя называла его «букой» и капризно надувала губки. Дороживший отношениями Гусев сразу же извинялся, отвешивал ей какой-нибудь комплимент и обещал, что больше так не будет, просто он съел за завтраком что-то не то. Иногда он думал о том, чтобы расстаться с Настей и найти себе девушки с более схожими жизненными интересами, но каждый раз отказывался от этой мысли. Во-первых, он не умел расставаться и боялся сделать Насте больно. Гусеву было слегка за тридцать, и он никогда никого не бросал. Обычно бросали как раз его, и хотя порой он и чувствовал подспудное облегчение, сам процесс каждый раз был довольно неприятен. Во-вторых, и это не менее важно, он понятия не имел, где взять девушку с другими жизненными интересами. Среди людей его круга общения такие интересы, как у Насти, входили в типовой набор «молодого и успешного». Деньги — карьера — еще большие деньги, шмотки, машина, квартира, выезд за рубеж, и все чтоб не хуже чем у других и лучше, чем вон у того неудачника из шестого подъезда, который непонятно где работает, а в свободное время танчики из картона клеит.
С мужчинами была такая же ерунда. На работе они обсуждали футбол, автомобили, оружие и цитировали шутки из последнего «Камеди-клаба». Семейные жаловались на жен и рассказывали, как дорого им обходится обучение детей. Холостые жаловались на очередных подружек и хвастались, как они провели выходные. И так день за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем.
Гусеву было скучно и тошно. Стараясь отрешиться от бессмысленного шума, он закрывал глаза и представлял, что в один прекрасный день он придет на работу с дробовиком, как у Терминатора. Он представлял, как он пройдется по своему этажу, раздавая порции свинца направо и налево, и как удивление на лицах коллег будет сменяться ужасом и пониманием неотвратимости возмездия, и тогда ему казалось, что запах пороховой гари уже щекочет ноздри, и губы его расплывались в довольной улыбке.
Как сменить круг общения, Гусев тоже не представлял. Он пытался знакомиться с девушками в интернете, но там было все то же самое. И кончились эти попытки очень быстро. Он забыл разлогиниться, Настя влезла в его компьютер и прочла переписку с очередной претенденткой, закатила ему дикий скандал и в слезах уехала к себе. Примирение стоило Гусеву изрядное количество нервных клеток и поездку в Италию, где он фотографировал Настю на фоне развалин Колизея.
Сами развалины Колизея Гусева не впечатлили. В России и не такое развалить могут.