Единственное, что я знала твердо: нужно быть преподавателем. Мои родители были преподавателями, и я сумела оценить все плюсы этой профессии. Мысли о том, что можно вообще не работать и следовало бы искать пути такого устройства жизни, у меня не возникали согласно устойчивым стереотипам и настроениям советского общества второй половины ХХ в., воспринятым и воспроизводимым в нашей семье.
Плюсы профессии преподавателя состояли прежде всего в том, что эта работа не была каждодневной, в течение учебного года полагались каникулы, а летом вообще два месяца отпуска.
Конечно, я должна отметить, что существуют и другие плюсы в профессии преподавателя, которые я видела и положительно оценивала. Во-первых, преподаватель работает с молодежью. В молодежной среде, думала я, можно продолжать чувствовать себя молодой, несмотря на неизбежное течение времени. Во-вторых, мне нравилось уважение, с которым студенты и ученики относились к моим родителям, нравилось, что лекции отца хвалят студенты, мамины ученики участвуют в конкурсах, поступают в музыкальные училища и консерватории. Родители были довольны результатами своей работы, и при этом они были свободными людьми. Каждый из них по-разному использовал свободное время: отец постепенно увлекся научной работой, стал все больше просиживать за рабочим столом за написанием учебников, составлением словарей и пр. Мама же хотела, чтобы мы жили в достатке, и бралась за дополнительную работу.
Физический факультет
Поступив на физический факультет университета, я поняла, что это не школа, и здесь нужна усидчивость. С первого прочтения или прослушивания математизированные предметы в голове не задерживались, и требовались старание и прилежание для их постижения. Возможно, не так уж и много этого старания было бы нужно, но я же ничего не хотела делать.
Довольно скоро я поняла, что в выборе факультета допустила ошибку. Один известный российский философ, отвечая на вопрос, почему он поступил учиться на философский факультет, пошутил: «По глупости»21. Полагаю, что философию он выбрал все-таки не по глупости, скорее эта реплика касается выбора факультета, если учитывать, каким был философский факультет МГУ в середине ХХ столетия. Вот я-то уж точно поступила на физический факультет по глупости. Я сразу же поняла, что учиться здесь неинтересно, что это совсем не та физика, которая мне нравилась в школе. Еженедельно проходил физический практикум. Каждый из практикумов предполагал выполнение некоторой лабораторной работы по определенному направлению физики и предварялся инструктажем сотрудницы какой-либо из факультетских кафедр. Почему-то никто из них никогда не провел инструктаж так, чтобы было понятно, как делать работу, вследствие чего почти никогда не удавалось выполнить ее удачно. Уверена, что многие, окончившие физфак, присоединятся к моему мнению.
Что касается студенческих лет, то у меня остались три приятных воспоминания: общественная работа, студенческий театр отделения радиофизики (ТОРФ), лаборатория кафедры акустики, где я писала дипломную работу.
Лаборатория мне запомнилась тем, что в ней было помещение высотой не менее 6 метров (два этажа). Ровно посередине этого помещения во всю его ширину была натянута прочная сетка, по которой можно было ходить. Это помещение было предназначено для изучения различных шумовых эффектов. При мне никто там никаких экспериментов не проводил, но мне нравилось заходить в эту огромную комнату и ходить по сетке, осознавая свою причастность к науке22. В каком-то смысле это напоминало мои детские «химические» эксперименты в «домашней лаборатории».
Относительно общественной работы могу сказать, что наличие организаторских способностей действительно доставляло мне удовольствие. Мне хотелось, чтобы группа, в которой я училась, была лучшей на курсе, чтобы кафедра, на которой я проходила специализацию, была лучшей на отделении. Я думала о том, что и как я могу сделать, чтобы это осуществилось. И делала, и это было легко и интересно, успех доставлял удовольствие, достижение целей удовлетворяло мои наклонности Стрельца.
В студенческий театр я попала, когда наш курс выехал на картошку. Группа студентов, обладавших творческой инициативой, быстро организовала студенческий театр, который готовил спектакль и был освобожден от ежедневного труда в поле. Театру понадобилась пианистка, и пригласили меня. Я совершенно не ожидала такого поворота судьбы, но это было замечательно.
Однако физические науки мне не нравились, и я полюбила философию. Полюбила на втором курсе, когда лекции стал читать профессор Лев Валентинович Воробьев. До этого я представляла философию достаточно смутно и мало что о ней знала, просто мне нравилось размышлять и думать, что я философствую. Но философия в изложении Воробьева показалась настолько интересной, что я стала ходить на все курсы, которые он читал на нашем факультете. Воробьев очень интересно рассказывал о жизни и идеях философов Античности, Нового времени и эпохи Просвещения; марксизма он не читал. После лекции Воробьев всегда оставлял несколько минут для ответов на вопросы. Именно его ответы на наши вопросы представлялись мне тогда наиболее важными. Среди прочего он рассказал нам, что, для того чтобы быть интересным другим людям, человек должен все время развиваться. Я это запомнила на всю жизнь.