Женщины доили коров и овец. В подполе был запас обычного и овечьего сыра — всего около 130 кг., и бараньи туши. Еще имелось несколько тонн соевого жмыха, тоже для скота, хотя, в крайнем случае его могли бы есть люди.
С такими запасами было вполне возможно дотянуть до нового урожая. Намного хуже было то, что пастбище для овец было теперь занято лесом. Впрочем, места под выпасы вскоре удалось найти. С весенним солнцем степь бурно зазеленела, и наше стадо весь день кормилось на пастбище, а вечером и бычки, и коровы, и овцы получали кукурузу и жирный соевый жмых.
В большом озере хуторяне когда-то разводили рыбу, не на продажу, а, просто, как хобби. Теперь она нам очень пригодится! Правда, вся поверхность воды была буквально устлана комьями «перекати-поля», но рыбе это не повредило.
— У нас тут толстолобик запущен, он эту траву сжует и не подавится — сообщил Клим Егорович.
Шли дни. Валериан и Тимофей так и не возвращались, хотя запасы топлива и продуктов у них давно должны были иссякнуть. Конечно, мы все беспокоились за них, но очень надеялись, что все же им удалось найти людей. Ведь если нам, с такими скудными ресурсами, удалось устоять, обеспечить свое существование, и даже что-то планировать, то можно надеяться — на Земле наверняка еще много таких островков жизни. Несомненно, однажды мы встретимся.
И мы встретились.
* — SABU MIN — «спасите» на эсперанто — прим.
Глава 4
Это произошло на 46-й день после Сдвига. В тот день, с утра я вместе с Климом Егоровичем, как обычно, попытался поймать какие-нибудь радиосигналы. Ничего не обнаружив, мы сами отправили в эфир сообщение с координатами нашего убежища, как делали каждый день.
Затем после завтрака я вместе с другими хуторянами отправился готовить арыки для полива овощей. Мы посадили уже примерно с полгектара на берегу озера за дамбой, и готовили систему полива. Как объяснил хозяин, воду мы должны будем забирать из озера через трубу-сифон, она пойдет самотеком, питая посадки овощей, расположенные ниже уровня воды в озере. Без полива что-либо вырастить тут было невозможно.
Непривычный к физической работе, я вскоре остановился на отдых. Опираясь на лопату, я рассеянно протирал очки, залитые по́том со лба, да глазел на пирамидальные тополя, высаженные вдоль дамбы. И тут я даже не заметил, а как будто шестым чувством ощутил в небе какой-то объект.
Торопливо надев очки, я пригляделся. Крохотная красно-белая точка становилась все крупнее.
— Смотрите, — прокричал я, показывая рукой на спускающийся объект. — Это что, ракета?
Да, это была она. Бросив работу, мы заворожённо наблюдали за её приближением, пытаясь рассмотреть очертания. Это явно не был метеорит или ещё что-то природного происхождения, нет, это был явно рукотворный, сотворённый разумными существами артефакт!
Ракета — а это точно была она, — приземлилась в поле примерно в километре от хутора, недалеко от места, где мы копали землю. Побросав лопаты и кирки, мы все бегом устремились к ней.
Я далеко опередил остальных, но когда мне до ракеты было уже не более двухсот метров, внезапно она стартовала вверх. Мощные клубы пыли и дыма окутали ее, продолговатый серо-стальной корпус вертикально рванул от земли. Задыхаясь от бега и отчаяния, я остановился, провожая ее взглядом.
Подбежал Виктор, за ним — Клим Егорович. Мы вместе, уже не торопясь, осторожно пошли к месту приземления корабля. Как бы то ни было, главный ответ мы получили — мы явно не одиноки в мире. Где-то еще есть люди, обладающие техникой высокого уровня. Возможно, все не так плохо, и нормальная жизнь восстановится уже через несколько лет!
На месте приземления догорала сухая трава. Глубокие вмятины от посадочных аутригеров показывали нам размеры корабля — и они были немаленькие. Но главное лежало в центре посадки. Это был продолговатый цилиндрический контейнер длиной примерно 6 метров и около 3 метров в диаметре.
Мы подошли и осматривали его, опасаясь зайти внутрь посадочного круга — слишком там было горячо.
Что это такое? Гуманитарная помощь? Спасательный набор? Система связи? А может быть, мы вообще не имеем к этому отношения — просто ракета приземлилась там, где ей нужно, разместила какой-то маяк или что-то подобное в интересах военных или аэрокосмического агентства, да и улетела прочь.
Но, по крайней мере, оставленный цилиндр не собирался ни улетать, ни закапываться в землю, — он просто лежал на черном от копоти грунте.