— Нет, я ему помогать не буду — ответил Виктор, с брезгливым видом отходя в толпу хуторян.
— Эй, кто-нибудь! Сергей! — закричала Алина.
Сергей вышел из толпы и присел возле Кханара.
— Давай, нажимай ему на грудь. Ритмично. Да, так…
И мы втроем занялись этой полудохлой канальей Кханаром. Сергей прокачивал ему сердце, Алина вдувала в легкие воздух, я же судорожно вспоминал инструктаж, полученный когда-то бесконечно давно, при обучении на вождение, и говорил им, как это надо делать. Кто бы мог подумать, что эти знания понадобятся…. Как перепугаешься, всё вспомнишь, даже то, чего и не знал!
Наконец Кханар захрипел. Синюшная бледность постепенно сходила с лица, установилось неровное дыхание. Глядя, как возится с ним Алина, я вдруг увидел в этом Кханаре не грязного тупого дикаря, насильника и ублюдка, а просто обычного юношу, не лучше и не хуже других, которому не повезло родиться в скверное время, в неправильном месте и в совершенно неподходящей компании.
Ладно, черт с ним, пусть живет.
Я оглянулся на присутствующих. Тут собрались уже все — и дикари, и хуторяне, и даже рабы дикарей. Когда я пересекался взглядом с кем-то из варваров, они опускали глаза долу. К телу Эггона так никто и не подходил.
— Почему они не забирают мертвеца? — спросил я у Алины.
— Они боятся. Не понимают, отчего он умер, и потому опасаются подходить, — вдруг его смерть перескочит на них? Они верят, что смерть заразна, как проказа.
— Ну и отлично! Ты объясни им поподробнее, что мой саркофаг трогать нельзя. Иначе будет плохо. Страшная смерть, гнев богов, все дела. Хорошо?
Алина кивнула.
— А еще скажи, что я разрешаю забрать этого, — как его, — Эггон? Короче, пусть уберут его отсюда и зароют. Не надо, чтобы он тут валялся прямо у входа в модуль. Мне он тут не нужен.
Дикари долго пререкались, кто будет заниматься трупом, и все отказывались — громко, шумно, демонстративно, как цыгане на базаре. Не знаю, как завелась такая манера общения, но теперь все, и хуторяне в том числе, вели себя нарочито эмоционально, жестикулируя и крича. Даже для них бить себя в грудь, рвать волосы, выть, и даже исступленно кататься по земле стало нормой, причем по любому поводу.
В итоге мертвеца забрали и куда-то унесли. Я ушел в модуль и присел возле своей капсулы. Меня била дрожь. Нечасто вот так вот близко увидишь человека, погибшего насильственной смертью. А ведь, получается, что убил его я!
Не могу понять, почему так произошло. Напряжение на клеммах аппаратуры было не так уж и велико — Виктор сказал, порядка 200 вольт. Никого не должно было убить, хотя тряхнуть могло здорово. Меня не раз било током 220 в., неприятно, но не смертельно. Кто его знает, что же случилось….
До возвращения в капсулу я так и не сомкнул глаз. Длительное пребывание в стасисе позволило моему мозгу отдохнуть так основательно, что, пробудившись, я мог бодрствовать в течении двадцати суток без тени усталости. Тем лучше: ночью я мог отдаваться размышлениям и строить планы, днем — лихорадочно их претворять. Времени было мало, а сделать нужно многое!
Бывшие рабы сразу же накидали идей, что надо сделать в первую очередь.
— Костя, нужно первым делом снова одомашнить коров, — резонно и назидательно сообщила Мария Афанасьевна, — пока их совсем не выбили охотой и бескормицей! Срочно надо это сделать, пока там, в степи еще есть те, которые меня помнят!
— Можно разобрать большие куски металла, швеллеры и тракторные рамы. Раскалить хорошенько, и зубилом разрубить на куски, — предложил Сергей.
— Про гигиену им расскажи — продолжила старушка, — а то живут, как свиньи, в грязи. А самое главное — чтобы не били нас, и кормили по-человечески!
Асхенаб, после всего произошедшего, оказался весьма покладист. Хуторян выпустили из барака и поселили в одном из старых домов. Бежать им все равно было некуда, — цивилизованных поселений нигде больше нет, это нам давно уже стало ясно, а здесь, хотя бы, есть шанс не умереть с голоду. Отправившись в степи, нам удалось наловить несколько одичавших коров с телятами, а значит, на столах у людей вскоре появится молоко, масло и творог.
С дикарями пришлось очень много общаться по самым, казалось, элементарным вопросам. Я долго вдалбливал в их пустые головы, что хуторян им следует держать на равных с собой. И не надо разбазаривать металлы так, как они привыкли — новых может и не сыскаться. Не убивать и не избивать всех подряд. И, самое главное — мой модуль– табу!
— А если ты умрешь? — ехидно спросил Асхенаб, — Кто защитит его?
— Он под охраной богов, — объяснил я ему. — Боги бессмертны, они будут защищать его всегда!