— А парня твоего я не приму!
— Дядюшка!
И не уговаривай. Ишь чего удумала — учёбу бросать. — Бесы, находящиеся в коробе, завозились. — А ну притихли, окаянные! Вас ещё не хватало! — прикрикнул мужчина на них.
— Как решила, так и поступлю! — прокричала Васька, выбегая из дому.
Тёмный знающий, тяжело опустился на лавку. И почему судьба решила девчонку у него отобрать. Так всё ладно шло, а враз, вишь, чувства вмешались. Тьфу ты! Глупость какая! Чертознай злился и не понимал внучку.
Прошло пару дней, и вроде поутихли страсти, но Василиса обижалась на деда, от того наука черная медленно шла. Не нравилось таковое отношение к учёбе Егору, но молчал старик, понимал, что лишнее слово навредит шаткому миру. Молчала и девушка, единственно сердце горечью обливалось, а в голове стучал неизменный вопрос: почему дед не хочет понять, что она счастлива с тем, кого выбрала?
И однажды учудила Василиса, объявила Егору, что Дима ей предложение сделал, и она приняла его, поженятся они со дня на день.
Промолчал чертознай, тока лицом черен стал, да взглядом ледяным обжег…
Да только кто ж знал, что горюшко придёт внезапно к молодым, недолго счастье их продлилось, не довелось совместную жизнь прожить.
На восьмой день нашли Диму в конюшне, — болтался парень на балке с петлей на шее. Сняли тело его мужики.
Обнимает Василиса любимого, по волосам гладит, лицо поцелуями покрывает, роняя обжигающие слезинки на тело остывшее. Кто говорил, что самостоятельно удушился парень, грех великий взяв на душу.
А иные тихо свои предположения высказывали за спиной у отроковицы, что не воскреснет его душа для Бога, не предвидится ему вечной жизни.
— Хороший был парень, а вот придётся не по-человечески его хоронить, — со вздохом произнёс кто-то из мужиков.
— Эх, и почто закончил жизнь раньше того сроку, что наверху тебе отмерили? — никому, собственно, не обращаясь, произнёс пожилой мужик.
— Православные, кто ж знал, что беда такая к двум молодым заявится и разлучит их, — жалостливо запричитала молодуха. — Душу у девки вынет.
— Не голоси, чай не у тебя кто-то из близких помер, — грубо прервали бабу.
Всем было о чём поговорить. Да только чувствуя на себе взгляд чертозная, замолкали. А Василиса словно не видела и не слышала никого. Смотря в лицо любимого, она чувствовала, что из её жизни уходит что-то хорошее и светлое, и больше она не сможет испытать этих чувств.
— Счастье моё, мне так больно и тяжело без тебя. Если ты слышишь, родной, забери меня с собой, — ласково прошептала девушка, целуя на веки сомкнувшиеся уста. — Пожалуйста. Не оставляй меня одну!
— Что ты удумала, Васька? — прикрикнул на ученицу чертознай, который стоял неподалеку. — Не на то нам сила дана, чтобы раньше положенного срока мы себя смерти предлагали. Коль хочешь вернуть его, должна ты силу перенять от главного, что над бесами находится.
Токмо успеть ты должна за сорок дней, иначе уже не сможешь его душу вызволить оттуда. А твоё горе без толку и даром ненужно. Хоть слезами изойди, — сурово произнёс дед. — Жизни не исправишь.
— Вот же чёрствый сухарь, не утешил в горе, не понял, как у молодицы от потери любимого душа болит, — высказалась всё та же молодуха, но ей рот заткнули и увели.
Хоть и смерть пришла к человеку, но что помешает тёмному колдуну магию применить к тем, кто, по его мнению, влез куда не надо. Дураков, окромя той дуры, не было. Лучше потом в кругу семьи произошедшее обсудить, чем в открытую нарываться на неприятности.
Скорёхонько с мертвецом управились, не стали затягивать. Земля была рыхлая, и вскоре дело было сделано. Его-то за оградою церковною и схоронили, значиться. Сквозь сизые тучи просвечивал луч, освещая могилу Тимофея и небольшое пространство, где стояла Василиса. Первые капли неуверенно упали на землю. Затем ещё пару. И ещё. Колдовка прикрыла глаза. В оный день небо поддерживало её вместе с нею, оплакивая любимого. Димочка был вынужден спать с другими грешниками, поскольку поп отказал в захоронении на погосте с другими, это задело ученицу тёмного знающего. Но не стала она ругаться с ним, но и не приняла сделанного. Памятуя о том, о чём говорил дед, решила она душу парня своего из пекла вытащить, да воскресить любимого. Но для этого предстояло ей снять печати с книги, что у деда имелась».
Время, чтобы горевать, у неё не было. Прав дядя, действовать надо, а не придаваться слабостям и чувствам, что мешают человеку.
— Что за книга? — полюбопытствовал подросток.
— В сказках и преданиях, берущих своё начало из древней старины, у каждого, кто занимается тёмным искусством, есть магическая вещь, обладающая определённой силой. Но она опасна. Правда, со смертью человека она исчезает.