С той поры жители Маваты продают свои лодки жителям Саибаи, а те перепродают их на Мабуиаг, Баду, Моа и дальше, на острова Ита и Мурилаго. Но жители Маваты сами покупают лодки в Кататаи, а жители Кататаи — на острове Парама, а жители Парамы — на Кивай, а те на острове Вабода — там делают самые лучшие лодки.
Нимо и Пуипуи больше не вернулись в Аиту, в лес, где они жили раньше, а остались с Меревой, на берегу. Свою сестру, Сагару, они оставили жить в лесу, и она с другими людьми основала там селение.
23. Сесере
Когда-то на том конце острова Мабуиаг, который называется Дабангани, жил юноша по имени Сесере, а на другом конце острова, Гому, — две его замужние сестры и все остальные. Родители Сесере умерли и оставили ему огород, на котором были посажены бататы. Сесере работал там по утрам, а потом отправлялся на берег бить острогой рыбу. Вернувшись домой, он варил рыбу с бататами, ел и ложился спать. Утром он снова шел на огород, а когда начинался отлив, опять шел бить рыбу. В это же время шли бить рыбу и остальные жители Мабуиага, и тогда сестры глядели издалека на Сесере и жалели его, потому что он жил один.
И Сесере, и остальные жители в одно и то же время возвращались домой, готовили пищу, ели и ложились спать. Так повторялось каждый день.
Мужьям сестер Сесере не везло, им попадалась только мелкая рыбешка, да и ее совсем немного. Издалека они видели, как много рыбы бьет юноша, и они подумали: «Пойдем-ка мы к нему завтра и отнимем у него эту рыбу».
На другой день Сесере снова набил много рыбы, а мужья сестер опять остались ни с чем. Тогда, незаметно для односельчан, они пошли на другой конец острова, к Сесере, избили его палками и взяли всю крупную рыбу.
Вернувшись к женам, мужья стали хвастаться:
— Смотрите, какой рыбы мы набили! Но жены им не поверили и сказали:
— Раньше вы такой крупной рыбы не приносили, всегда приносили только мелкую. Это наш брат бьет крупную рыбу — наверно, вы у него ее отняли.
Сесере сварил мелкую рыбешку, которую оставили ему мужья сестер, и поел. Все его тело ныло от побоев. На другой день повторилось то же самое, только на этот раз мужья сестер Сесере избили его еще сильнее. Женщины всё видели издалека и, когда мужья принесли много крупной рыбы, сказали:
— Вы сделали плохо — избили Сесере и отняли у него рыбу. Мы видели это сами.
Но мужья ответили:
— Нет, эту рыбу поймали мы, а не Сесере.
Все тело у юноши было в синяках и ссадинах. Когда наступило утро, он не смог подняться, и, сколько сестры ни смотрели, они так его и не увидели — только птицы ходили по мысу, где жил их брат.
В полдень Сесере приполз к могилам отца и матери, вырыл их черепа, вычистил, вымыл и натер ароматным кокосовым маслом, а вечером, когда лег спать, зажал черепа под мышками.
Мужья сестер Сесере в этот день принесли домой всего несколько рыбешек, и жены сказали:
— Вы убили Сесере, вот почему он не ловил рыбу. Ночью духи родителей пришли к Сесере и сказали: «Завтра утром вставай и иди искать следы дюгоня — траву, которую он объел. Когда найдешь, иди по его следам к речке, перейди ее, и на другом берегу ты увидишь шест для гарпуна — это мы его там воткнули в землю. Неподалеку от шеста растет дерево дани, с него свисает веревка для гарпуна — это мы ее там повесили. Потом найди дерево байдаму-туру и сделай из него гарпун. Когда начнется отлив, поставь на рифе мостки, а вечером, когда вода начнет прибывать, стань на них и бей с них гарпуном дюгоней. Думай о нас все время, а когда нужно будет, зови: „Мать, отец, приходите скорей!" Не забывай нас — если не забудешь, мы всегда будем около тебя».
Сесере проснулся утром и подумал: «Это хороший сон». Он зарыл черепа в могилу, откуда их вырыл, и сделал все, как ему сказали духи родителей. Сестры теперь были уверены, что он умер, и стали его оплакивать, а их мужья подумали: «Наверно, мы и вправду его убили».
Когда наступил вечер и вода поднялась, Сесере влез с гарпуном на мостки, назвал имена отца и матери и сказал:
— Сесере нгаи аму Кибау аму нгаи аму палайка Кибау аму палайка нгаи ймеде Кйбани ймеде нгайна Сесере Сесере Сесере! — Я буду бить дюгоней, как их бил мой отец. Кибау, — моя рука такая же сильная, как его рука. Натягивайся, веревка, — я привязал тебя так, как тебя привязывал мой отец.
Сказав это, он вонзил гарпун в дюгоня, а потом вытащил дюгоня на берег, утром разделал его и часть мяса сварил. Когда он варил мясо дюгоня, сестры увидели дым от его очага и обрадовались: «Значит, брат жив!»