— Что?
— Ты заботишься обо мне, спасаешь от каких-то байкеров, встречаешь здесь, а потом говоришь такие вещи.
Словно в доказательство она пожала плечами, как будто ей и все равно, и в то же время любопытно. Он смотрел из-под опущенных ресниц, и ее это раздражало, словно она была наивным ребенком, и всерьез ее можно было не воспринимать.
— И какой же ты вывод сделаешь, Элион? — скрестил руки Фобос, ухмыляясь уголками губ.
— Что ты… — запальчиво начала она, но тут же споткнулась на слове «любишь».
Это было нелепо предполагать такое. Он заботился, защищал ее, говорил такие вещи, что сердце пропускало удары, но о любви речи быть не может. Слишком быстро, и слишком хорошо, чтобы быть правдой. Просто хотя бы терминологический момент. Здесь нужно что-то более легковесное. Влюбленность? Симпатия?
«А что, если даже и этого нет? Я же просто могу выдумывать все эти намеки, а он мог выполнять приказы», — Элион прикусила язык, краснея.
— Смелее, ты же вроде будущее королевства? Будь решительнее, — хмыкнул Фобос, иронично щурясь от лучей, направленных ему в лицо.
— Я тебе нравлюсь! — выпалила девочка на одном дыхании, даже зажмурившись от своего дерзкого порыва.
Она сама не поняла: то ли она это утверждала, то ли все-таки спросила. Фобос не изменил положения, не поменял выражения лица. Просто стоял и грелся на солнце, подставляя лицо под лучи. Тишина затягивалась, и Элион хотела было уже попросить его сказать хоть что-нибудь, но он ее опередил.
— Нет, — просто бросил он, и его короткое «нет» повисло в воздухе, заполняя паузу, словно гигантское пуховое одеяло.
Элион выдохнула. Кончики пальцев все еще подрагивали, поэтому она запихнула руки поглубже в карманы куртки и небрежно заметила:
— О.
— Ты мне не нравишься, — устало улыбнулся он, поворачивая голову в ее сторону.
— Я уже поняла, — раздраженно пробормотала она, безуспешно пытаясь скрыть разочарование и легкий стыд за свое предположение.
— Но я люблю тебя.
Фобос знал, что когда-нибудь ему придется нечто подобное ей сказать. Ведь все братья любят своих сестер, это часть семейных отношений, а у нее никого кроме брата не осталось. Почему ему захотелось сказать это именно сейчас, было загадкой даже для него. «Часть игры», — объяснил бы он Седрику и самому себе. Фобос предпочитал не думать, почему после этих слов ему действительно стало легче, будто это и было сущей правдой.
Элион словно ударили по голове, она ошеломленно распахнула глаза и приоткрыла рот, уже даже не пытаясь выдумать красивый ответ. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, а потом он опустил голову.
Послышалось лязганье доспехов, к ним приближалась королевская стража, а Фобос тем временем отвернулся в сторону крыш, опираясь на перила. Элион не знала, как ей поступить, стоит ли подходить ближе или нужно что-то уточнить. В любом случае, нужный момент («тот самый» момент) утекал сквозь пальцы, и Элион ничего не могла с этим поделать.
«Сейчас придет Седрик и все испортит», — она едва удержалась от того, чтобы не топнуть ногой от досады.
— Элион! — знакомый голос рассек тишину на веранде.
Как и думала Элион, вернулся Седрик со свитой. Он уже успел переодеться в парадную мантию и позаботиться о волосах, доходящих теперь до пояса. Седрик замер в проходе, не ожидая увидеть здесь еще одного человека. Элион постаралась придать себе более жизнерадостный и непринужденный вид.
— Все в порядке, Седрик, — неожиданно властным голосом прозвенел новый знакомый Элион.
Седрик моментально рухнул на колени, за ним последовали все остальные. Элион непонимающе перевела взгляд на Фобоса. Он старательно смотрел куда-то в сторону, стараясь не встречаться с ней глазами. Она с досадой фыркнула.
— Объясните кто-нибудь…
— Я твой брат, Элион, — просто произнес Фобос.
Она непонимающе уставилась на него.
— Брат?.. — растерянным эхом отозвалась Элион, удивленно рассматривая незнакомца, как в первый раз.
В ее представлении их встреча должна была пройти по-другому, брат должен был оказаться старше, и выглядеть он должен иначе. Он должен был обнять ее за плечи и отвести на могилу родителей.
Но теперь хоть стало понятно, отчего он так заботился о ее благополучии на Земле. Он — ее брат, и это объясняет все. Даже слова о любви. Ответа на вопрос, почему глухое разочарование повисло в грудной клетке над диафрагмой, лучше не искать. Элион выдавила из себя измученную улыбку.
— Рада наконец-то познакомиться, Фобос.
Фобос — ее брат. Слова, которые грели ее после разговора с Седриком, теперь прозвучали почти как приговор.
****
Бабушка Хай Лин предоставила им небольшую комнату в кафе, чтобы они могли все обсудить. Вид у всех был неважный. Ирма, Хай Лин говорили о чем-то незначительном, стараясь снять напряжение, повисшее в воздухе, но ничего не выходило. Корнелия молчала. Вилл смотрела на узорчики скатерти. Калеб уставился на Корнелию немигающим взором.
— Давайте прекратим этот цирк? — резко встала Корнелия, бросая на Калеба пренебрежительный взгляд.
Пять пар глаз взметнулись к ней с одинаковым вопросом, а она, обведя всех пятерых, чуть не взвыла от досады. Еще несколько часов назад она лежала в кровати и пыталась заделать пробоины в собственном сердце. Она не желала никого ни видеть, ни слышать. Она всегда считала себя слишком рациональной для глубоких чувств, считала, что это удел сентиментальных дур. А когда в первый раз в жизни действительно влюбилась, парень ее отшил. Предпочел ей Элион. Попользовался и выбросил, наплевав на ее чувства. Хуже быть не может.
Но вот заявились девочки и Калеб, и, оказалось, что очень даже может. Седрик не только подлец и полный кретин (ведь только полный кретин откажется от нее?), но и олицетворение зла. После принца, конечно же. Теперь она выглядела полной дурой не только в своих глазах. Ее нелепые чувства затмили ей свет, она не справилась со своей задачей как стражница и предала подругу. Ситуация была паршивая, но самое ужасное было в том, что дыра в сердце никуда не испарилась и ненависти к Седрику так и не получилось вызвать, несмотря на все факты против него.
— Корнелия, — тихо пробормотал Калеб, не удержавшись, — о чем ты?
— О том, Калеб, что вы все знали, — взвилась Корнелия, особенно ядовито акцентируясь на имени. — Вы все знали — и молчали! Вы ничего не сказали!
— Корни, никто ничего не знал, — примирительно пробормотала Хай Лин, стараясь снизить градус агрессии, даже попыталась погладить подругу по руке, но та лишь раздраженно зашипела.
— Не понимаю, с чего бы это скрывать нам от тебя такую новость… — начала Ирма, но закончить ей не удалось.
— Я не считаю, что я виновата, — резко встала Вилл, демонстративно скрещивая руки на груди. – Да, Калеб вчера рассказал о своем… предположении. Но это звучало как бред! Элион — королева Меридиана? Элион Браун?
Ирма согласно закивала. Мысль была странная и нелепая, и даже теперь она вызывала сомнительную улыбку. Они с Элион ходили вместе на сольфеджио до пятого класса, потом Ирма бросила, но ее памяти навсегда осталось воспоминание, как белокурая девочка разрыдалась прямо на уроке от какого-то провала на музыкальном поприще.
— Что именно тебя так веселит? — вспыхнула Корнелия, игнорируя здравый смысл, который ей тоже говорил о нелепости подобной мысли.
— Ну… — Вилл смело встретилась с ней глазами и, с достоинством вздернув подбородок, стала загибать пальцы. — Она росла здесь с детства, вы дружили уже лет сто до моего приезда, у нее были родители, она была совершенно обыкновенной…
— Вот именно! Все было до твоего приезда! — взвилась Корнелия, хватаясь за ниточку. — Это потому что ты не знала ее совершенно! Тебе было плевать на нее, поэтому ты так халтурно отнеслась к своей задаче! Тебе всего-то надо было все рассказать нам, а ты даже с этим не справилась!
— Я знаю, — едко прошипела Вилл, краснея от досады, — что у нее хватило ума напиваться с Калебом в баре, а потом разъезжать по городу с Фобосом! Может быть, не такая она и хорошая?