— Я слышала, Фобос — больше не единственный ребенок. У вас теперь есть наследница.
— Да, — бодро сообщила ей Вейра. — Прекрасная девочка. Мы назвали ее Элион, ей уже два года и…
— Но у вас есть сомнения относительно престолонаследия, — констатировала Калисто, присаживаясь в кресло с легким усталым вздохом.
Зейден иронично подумал о том, как же далеко живет прорицательница, раз такие новости доходят до нее с таким опозданием. И может ли она считаться прорицательницей, если новости приходят к ней от других людей, а не от эфемерных духов, сил или чего-то хотя бы мало-мальски сверхъестественного.
— Я не думаю, что это правильно. Оставлять трон и королевство Элион, — с сомнением пробормотал Зейден. — Фобос рос в подходящих условиях и считал себя достойным наследником до этого момента.
— Боже, дорогой, — перебила его Вейра. — Ему всего десять! Поверь мне, он и не заметит никакой разницы. Свет Меридиана перейдет Элион, и она станет прекрасной королевой, какой была я, моя мать, моя…
— Я понял, — глухо прервал ее муж.
Вейра обиженно поджала пухлые губы. Она любила своих детей, и ее очень обижало, когда кто-то выражал в этом сомнения. Особенно, когда Зейден недвусмысленно намекал, что к Элион она относится по-другому, лучше, чем к Фобосу. Но он просто не мог понять элементарной вещи, которая была в крови у всех Эсканоров. Трон и Свет Меридиана должны быть в одних руках, а Свет Меридиана — это Элион, и ничто этого не изменит.
— Фобос узурпирует трон, — внезапно процедила Калисто, заставляя короля и королеву обратить на нее внимание.
— Что? — опасно сузил глаза Зейден, скрывая раздражение за своим притворно вежливым тоном. — Наш сын узурпирует трон, вы сказали? Я не ослышался?
— Он уничтожит Меридиан, который вы знали, низвергнет богов и сам пожелает стать богом, — как ни в чем не бывало, продолжила прорицательница. — Мне было видение. Королевство падет в хаосе и в ужасе, который Фобос Эсканор принесет в страну.
Эти слова звучали действительно ужасно. Даже представлять себе такое развитие событий было отвратительно. Зейден покачал головой, словно стараясь вытряхнуть из головы такие абсурдные идеи. Однако Вейра с распахнутыми глазами смотрела на прорицательницу. Заметив этот взгляд, Зейден едва не застонал. Его жена была порой так наивна и доверчива.
— Но Вейра, — стараясь не сорваться на крик, процедил Зейден, — давай будем благоразумны, Фобосу всего десять и он явно не является олицетворением мирового зла…
— Покажи нам, — с горящими глазами потребовала Вейра, хватая старую провидицу за руку. — Покажи нам, как тогда, перед церемонией.
Калисто с сомнением опустила глаза.
— Вот видишь! — торжествующе завопил Зейден, окончательно удостоверившись в своей правоте. — Она просто лжет!
Задетое самолюбие зажгло в желтых глазах Калисто огонь, и будто в каком-то диком порыве она схватила его за руку.
— Я. Никогда. Не лгу, — процедила она в лицо князя и, глядя ему в глаза, торжествующе улыбнулась широкой улыбкой.
Перед глазами Зейден все поплыло, стали мелькать совершенно незнакомые картинки. Разрушенный замок, бедность, голод и смерти. О, смертей в этих видениях было слишком много. Издалека он услышал, как ахнула Вейра, она тоже видела это, как будто это происходило с ней. Сердце князя сжалось в одну болезненную точку, когда он наконец увидел в центре этого хаоса своего сына, слишком похожего на него самого и в то же время такого чужого и незнакомого. Будущее оставило князя так же быстро и неожиданно, как и появилось. Зейден обратил свой взор на королеву. В глазах Вейры застыли слезы и боль.
— А как же Элион? — силы стали возвращаться к ней постепенно, словно хватаясь за спасительную веревку, она повторяла имя дочери. — Элион! Наша девочка?
— Он захочет уничтожить сестру, — Калисто запнулась, словно не желая продолжать дальше.
— Где Элион? — тихо прошептала Вейра, обращая свой взгляд на мужа.
— Она… Она должна быть с Галгейтой, — Зейден запнулся на слове, вспомнив о том, что встретил Фобоса как раз на пути к Калисто.
— Ты лжешь, князь, — спокойно заметила Калисто. — Где твой сын?
— Я не… — он глубоко вздохнул, стараясь прийти в себя. — Я послал его к Элион.
Вейра Эсканор сидела пару секунд не шелохнувшись, словно не веря в происходящее, а потом, будто что-то решив для себя, вскочила и бросилась прочь из зала.
— Вейра! — ошарашено вскочил за ней Зейден. Брошенный напоследок взгляд, ее решительность и боль в глазах словно перевернули все внутренности вверх дном. Он бросился вслед за ней, с ненавистью прошипев Калисто:
— Зачем ты только приехала?
****
Галгейта была сначала просто приходящей кормилицей для принцессы, а затем прочно закрепилась в роли няни. Она была страшно горда этим фактом и души не чаяла в маленькой Элион Эсканор.
Фобос в няне уже не нуждался, взрослый мальчишка большую часть времени проводил в гордом одиночестве, но с Галгейтой они довольно часто пересекались в оранжерее, где мальчик исследовал растительный мир и делал первые успехи в стихийной магии. Об этом он не рассказывал никому, делиться своими достижениями с людьми, стоявшими ниже его на социальной лестнице, он уже считал недостойным, а королевской чете вечно было не до него.
С появлением в их семье маленькой принцессы все изменилось. Мать, уже давно не проявлявшая интерес к сыну, отдавала теперь каждую свою свободную минуту дочери, а отец почему-то избегал его, как будто Фобос в чем-то провинился. Такое положение вещей не устраивало маленького принца, но он объяснял все метаморфозы тем, что взрослые всегда приходят в восторг от маленьких розовых младенцев и теряют рассудок от маленьких принцесс. Фобос не мог точно сказать, сопровождалось ли его появление на свет подобным переполохом, но надеялся, что Элион скоро подрастет и всем станет наплевать еще и на нее.
— Фобос, — ласково подозвала мальчика, скрывающегося за широкими листьями, Галгейта.
Недовольный тем, что его заметили, он, как нашкодивший котенок, был вынужден выйти к няне и сестре.
— Не хочешь погулять с принцессой Элион? — склонив набок голову, предложила няня.
Фобоса она заметила еще полчаса назад, когда он увязался за ними на аллее, прилегающей к оранжерее. Фобос был своенравным мальчишкой, не раз он ставил ее в тупик своим холодным взглядом, но Галгейта понимала, что, в основном это из-за его одиночества.
— Это твоя обязанность, — отрезал Фобос, категорично скрещивая руки на груди. — Если ты не справляешься, то я могу сообщить отцу, он освободит тебя от этого бремени.
— Мне в радость это бремя, — с улыбкой возразила Галгейта, — но вот принцесса пожелала общества своего брата, наследного принца Фобоса.
Светловолосый мальчик замялся и заметно растерялся, не ожидая такого поворота. Галгейта подавила улыбку, серьезно глянув на принца. Каждый раз, когда он пытался выпустить свои колючки, Галгейта видела, что где-то там, внутри у него сидит робкий, неуверенный мальчишка, совершенно заброшенный матерью и отчаянно нуждающийся в ком-то родном.
— Она не может… Ей же всего два года, — упрямо покачал головой Фобос. — Она еще слишком глупа даже для того, чтобы просто думать.
— О нет, мой принц, — сощурилась Галгейта, стараясь не рассмеяться. — Принцесса Элион — очень умная девочка.
Переминаясь с ноги на ногу, Фобос все-таки подошел к ней и неуверенно заглянул в коляску, откуда на него с интересом смотрели два больших голубых глаза.
«Такие же, как и у мамы», — сразу пришло ему на ум сравнение.
Девочка в коляске вдруг протянула к нему свои маленькие ручки, что-то невнятно пролепетав. Он испуганно отскочил прочь. Галгейта прикрыла улыбку ладонью. Своих детей у нее не было, но чужих она любила до беспамятства.