— Ты дрожишь? — прошептала она.
— Нет, — шикнул на нее Седрик раздраженно, стараясь успокоить дрожащий голос и стучащие зубы.
Корнелия привстала на локте, подозрительно наблюдая за ним.
— Ты дрожишь, — категорично заключила она.
— Заткнись и спи, — прошипел Седрик, с трудом удерживаясь от того, чтобы не сорваться на крик.
— Кровать трясется, я не могу уснуть.
— Можешь перелечь на пол или катиться в свою спальню, — прошипел он. — Если тебя она устраивает больше.
— Здесь не холодно, а ты дрожишь, — снова повторила она, сама не зная, чего добивается.
Он молчал, видимо решив игнорировать ее присутствие в комнате.
Корнелия смотрела на его золотистые волосы, разбросанные по подушке, длинные тонкие пальцы, которые сейчас судорожно сминают одеяло. Раньше Корнелии так хотелось, чтобы он был рядом с ней, но теперь ей нечего ему подарить.
Ей было страшно от того, что он может оттолкнуть ее, рассмеяться в лицо и уйти. Такой исход виделся ей, как никогда ранее, реальным. Она чувствовала себя грязной, использованной шлюхой. Ей хотелось разрыдаться от досады. Она снова и снова проецировала его чувства на себя: отвращение, презрение, жалость.
Будто решаясь на прыжок в ледяную воду, она, задержав дыхание, пододвинулась чуть ближе и прижалась к его спине. Синяки на груди отозвались тупой болью, и Корнелия закусила губу, чтобы не застонать.
— Ты что творишь? — прошипел он, стараясь сбросить с себя ее руки, причиняя боль и без того ноющему телу.
— Хватит брыкаться, а то укушу тебя за ухо, — прошипела в ответ Корнелия, на ощупь находя его руки под одеялом. — У тебя руки ледяные.
Совершив еще несколько конвульсивных движений в попытке избавиться от объятий, он, наконец, сдался.
Она вдруг поняла, зачем Седрику нужны были два одеяла, а не одно. Сначала она ошибочно подумала, что это для кого-то еще, кто делил с Седриком ночи, но, судя по всему, Седрик просто не мог согреться под одним. Корнелия часто слышала про плохое кровообращение у подростков с вегетососудистой дистонией, но холод Седрика словно исходил изнутри.
— Сними хотя бы верхнюю одежду, — попросила Корнелия, обдавая горячим дыханием его шею. — Так я тебя согрею быстрее.
— Нет, — отрезал он.
— Но…
— Нет.
Корнелия послушно замолчала, чувствуя, как дрожь медленно отступает, и по его венам бежит уже горячая кровь, распространяя тепло по его телу.
А Седрик лежал и прислушивался к ее неровному дыханию и своим чувствам. Седрик видел все в монохромной палитре: черное и белое. Но сейчас что-то еще примешивалось к его эмоциям. И Седрик не мог понять, что именно.
========== II. Глава 15. Фобос ==========
— Фобос? — тихо позвал его почти детский голосок.
Он окаменел, как будто его застали за чем-то постыдным. Хотя, в сущности, так оно и было.
Девочка стояла босиком у окна в его комнате и в одной ночной рубашке. Свободная сорочка при свете луны стала почти прозрачной. Фобос с большим трудом сдержался, чтобы сейчас же не развернуться и не уйти, долбанув кулаком по стене. Она не пропала, она ждала его в комнате, пока он поднял на уши охрану и гвардейцев.
— Мне не спалось, я решила зайти к тебе, но, кажется и тебе не спалось.
Она нервно хихикнула и присела на кровать. В темноте не было видно выражения лиц, но Фобос каждой клеткой чувствовал на себе ее беспокойный ожидающий взгляд.
— Где ты была? — мрачно выдавил Фобос, ощущая, что смертельно устал.
Мысль о том, что Элион здесь, принесла небольшое облегчение. Даже если она и сбежала, то нашла повод вернуться, а это уже неплохо.
— Я… Мне хотелось пить.
— Ты разбила вазу.
— Случайно, — соврала Элион, обнимая себя за плечи, будто бы ежась от холодного взгляда брата. — Она стояла на краю, а я была немного расстроена.
— Ничего, — мрачно пробормотал Фобос, — она мне никогда не нравилась.
Она выдавила из себя натянутый смешок и фальшивую улыбку. Причина, по которой она разбила вазу и устроила бардак в комнате, была достаточно серьезной, и Фобос даже был готов извиниться за пощечину, раз уж Элион сама пришла, но совсем не вовремя он вдруг вспомнил о своих руках.
«Они все еще в крови той шлюхи», — он выругался про себя, проклиная свою оплошность.
Пока он, застыв в дверях, то сжимал, то разжимал ладони в кулаки, Элион обеспокоенно переместилась на середину кровати. Молчание, с которым встретил ее брат, беспокоило…
— Я могу остаться? Мне никак не уснуть.
Фобос мог, как обычно, равнодушно пожать плечами и уйти. Оставить ее одну в своих покоях, мог предложить спать на кушетке. Но он молчал. В темноте его глаза блестели и казались совсем черными.
— Я… — он откашлялся, — принесу одеяло.
Выглянув в коридор, он отпустил ночной караул, подозвал какую-то девицу и приказал принести одеяло, в то время, как сам пошел в уборную.
Кровь засохла, и ему пришлось несколько минут держать руки под ледяной водой. Глядя как она медленно окрашивается в красный, он пытался осмыслить ситуацию.
Почему он позволил ей остаться?
«Она же моя сестра, — успокаивающе проговаривал он, — ничего не случится, если она поспит здесь», —, но сердце упорно продолжало колотиться в бешеном темпе.
Умывшись, он пошел в свои покои, остановившись у дверей. Фобос помнил, чем все закончилось в прошлый раз, когда они оставались наедине еще в Хиттерфилде…
Он решительным движением толкнул дверь.
— Ай!
Все произошло очень быстро, он не мог предотвратить этого столкновения.
Фобос подскочил к покачнувшейся девочке.
— Элион! — получилось более хрипло и взволнованно, чем он рассчитывал. Если бы не полумрак комнаты, ему пришлось бы смутиться еще сильнее.
Девочка обиженно потирала лоб. Фобос отнял ее руки от лица, чтобы посмотреть на масштабы катастрофы. Похоже, что ничего не сломано.
Должно быть, он выглядел забавно. Элион стала расплываться в улыбке, а потом и вовсе расхохоталась. Фобос неожиданно понял, что тоже улыбается.
— Ах так! — Элион вырвала свои руки из цепких пальцев Фобоса и отскочила к кровати, хватая попутно подушку.
Фобос не успел даже удивиться, как эта подушка попала по плечу королевского высочества.
— Что ты вытворяешь? — он попытался осадить ее, сказав это максимально строгим тоном, но не смог опустить уголки губ.
Стоял и улыбался. «Как дурак», — заботливо подсказало сознание.
— Битва подушками! — Элион раскрутила и швырнула со всей силы. На этот раз она была более меткой, и Фобос невольно покачнулся от неожиданности, когда в висок попала тяжелая пуховая подушка.
Девочка испуганно ойкнула и подскочила к Фобосу. Он коварно улыбнулся и подхватил ее за талию и, бросив на кровать, стал щекотать. Откуда у него взялась в голове подобная мысль, он понятия не имел.
Элион пронзительно завизжала и попыталась отбрыкаться, но на этот раз Фобос был внимательнее и крепко держал ее руки у нее над головой.
— Сда… Сдаюсь! — прохрипела наконец Элион в перерывах между смешками и визгом. – Мир!
Фобос, как довольный кот, отпустил ее руки и перекатился на другую часть кровати. Слушая сбивчивое дыхание друг друга, они молчали. Фобос, глядя в потолок, тщетно пытался вызвать у себя хоть ненависть или хотя бы раздражение. Безотчетно он улыбался в темноте, чувствуя себя как никогда легко и беззаботно.
— У тебя руки ледяные, — тихо прошептала девочка совсем рядом с ухом Фобоса. Переведя на нее взгляд, он понял, что она уже несколько минут смотрит на него.
— Плохое кровообращение, — машинально ответил он, помрачнев. Мгновенно он вспомнил ледяные струи воды, красные разводы, девочку-подружку Элион…
Нет. О том, что происходит в подземельях, он не будет думать. Не сейчас.
Он резко сел на кровати.
— Уйдешь? — как можно безразличнее спросила девочка, но в голосе все равно послышалось разочарование.