Седрик вопросительно изогнул бровь, а Корнелия от злости на него, на себя, на эту камеру и на эту ситуацию едва не взвыла.
— Ну, когда приходишь, можешь что-нибудь с собой захватить. Я буду не против, — она невзначай пожала плечами. — А то никакой пользы от тебя.
— Какая от меня должна быть польза? — подчеркнуто вежливый тон обескураживал. Секунду назад он был таким близким, а сейчас будто и не знакомы вовсе.
— Мог бы поговорить со мной! — с неожиданной для себя обидой в голосе выпалила она. — Если уж ты не догадывался, что мне может быть скучно в четырех голых стенах.
Он остановился возле двери и облокотился на нее, с насмешкой глядя сверху вниз на девушку.
— Если мне и дальше будет нечем заняться, то так можно и план побега придумать. Вам же этого не надо? — Корнелия невинно и с явной иронией захлопала глазами.
— Чего же ты хочешь? — поинтересовался Седрик с вежливым недоумением, оглядывая комнату будто впервые.
Корнелия закусила губу, точного списка в ее голове не было.
— Вязальные спицы, — выдавила она спустя пару секунд молчания.
— Ты вяжешь? — насмешливо приподнял брови лорд.
— Да, — мужественно пробормотала она, — обожаю вязать.
— Конечно, — все так же улыбаясь, хмыкнул Седрик, не веря ей ни на йоту. — А потом эти спицы окажутся у меня в глазницах.
«Не у тебя», — мысленно поправила Корнелия, но возражать не стала и демонстративно упала на матрас, уставившись в потолок. Так обычно делала Лилиан, когда что-то ей отказывались купить родители. Печальный взгляд в потолок, безучастный голос и спустя пару дней у папы сдавали нервы.
Вспомнив родителей, Корнелия почувствовала, как тянущая боль в груди снова дала о себе знать. Она была такой эгоисткой, а теперь они даже не знают, где она и что с ней, и теперь ей даже некого винить в своих бедах кроме себя самой.
— До свидания, Корнелия, — мягко прошелестел Седрик, перед тем, как закрыть за собой дверь.
Корнелия быстро приняла вертикальное положение, и задумчиво уставилась в дверь. Размышлять о нюансах их с Седриком отношений можно вечность, однако думать о нем будет гораздо приятнее в Хиттерфилде, а не под замком у Фобоса в темнице.
Во-первых, конечно, он служит Фобосу.
Но факт этот вовсе не делает его злым. Он показал, что может быть милосердным и сочувствующим, может заботиться о ком-то кроме себя. Хотя по-настоящему благородный поступок он совершил бы, если бы отпустил ее, вопреки приказу Фобоса.
Сердце у Корнелии почему-то заныло, ей вдруг стало не по себе от мыслей, как может наказать Фобос предателя. Она задумчиво провела длинным, обломанным по краям ногтем по шершавой стене. Седрик служит Фобосу довольно долго, чтобы это стало его привычкой, его стилем жизни, его кредо. А от убеждений порой бывает трудно отказаться, особенно, если ничего не приходит взамен.
Надеяться на счастливый финал, что Седрик исправится и будет с такой же восторженной глупостью, как Калеб, бороться за революцию на баррикадах, было бы очень наивно, но воображение уже рисовало набросок, и Корнелия, завернувшись в одеяло с головой, стала мечтать, то и дело проваливаясь в сладкую дрему. Последней мыслью перед тем, как окончательно уснуть было то, что завтра непременно она узнает его чуть лучше.
Ведь завтра он непременно придет снова.
****
Прямых указаний от Фобоса относительно Корнелии так и не появилось, поэтому перед Седриком стояла дилемма, как поступить.
Единственное чувство, с которым он родился и жил, было свирепой преданностью Фобосу. Его луна и солнце, его хозяин, его личный Бог. Кроме него у Седрика не было ничего, что так сильно волновало его. Ради него он жил, ради него готов был и умереть.
Но он не мог отрицать одной простой вещи. Согретый однажды ее теплом, заснуть один он больше не мог. Поэтому после нескольких бессонных ночей, он рывком сбросил с себя одеяла и бросился уже вниз, но вспомнил их прошлый разговор, когда Корнелия недвусмысленно дала понять, что ей хочется разнообразить свой досуг в четырех стенах.
«Вязальные спицы, — вспомнил он с легкой усмешкой, — ну конечно».
Альтернативы на ходу он придумать не мог, поэтому решение обратиться к Элион, которая в любом случае знала Корнелию лучше всех в замке, пришло само собой. Время было уже позднее, но Седрик знал, что принцесса далеко не жаворонок, а потому без раздумий бросился в другое крыло. Разумеется, о деталях сообщать Элион было необязательно, но общими вопросами было просто вывести ее на разговор о подругах.
Однако, первое, что бросилось в глаза в западном крыле, ввело его в ступор. Охраны не было. Задумай, кто-нибудь из повстанцев или стражниц похитить принцессу, дело было бы уже сделано. Седрик раздраженно впился ногтями в ладони и встряхнул головой.
Дурные мысли имели свойство материализоваться, а у него слишком мало времени осталось, чтобы вновь искать Элион для Фобоса. И когда он вошел в комнату, а Элион там не оказалось, то почти не удивился. Просто он вдруг понял, что смертельно устал от этой вечной гонки.
«Последний раз, — мысленно уговаривал себя Седрик, двигаясь к покоям принца, но уже сам не веря ни на йоту, — последний раз и брошу все это».
— Принц отдыхает, — загородил проход стражник у покоев принца.
— Это важно, — процедил Седрик, поднимая голову с той гордостью, силы на которую у него еще остались.
— Он просил…
— Это. Важно.
— Но если все же принц посчитает вашу причину не особенно важной, то…
— Отойди от двери, — прошипел Седрик, уже заметно раздраженный.
Зная, что с лордом шутить не стоит, стражник неохотно сделал шаг от двери, нарочито отворачиваясь к стене.
Рассчитывая, что Фобос уже спит, Седрик очень осторожно приоткрыл дверь, впуская в темную комнату сначала луч света из освещенного коридора, и вслед за ним проникая в комнату сам.
Однако, вопреки его ожиданиям, когда глаза Седрика привыкли к сумраку комнаты, он обнаружил, что Фобос вовсе не спал, а, напротив, все это время смотрел на него немигающим взглядом. Ощущение было не из приятных, и лорд громко выдохнул, чтобы затем на одном духу выложить, что обнаружил, но Фобос предостерегающе поднял руку.
— Фобос, я…
— Сейчас слишком поздно, Седрик, — еле слышно прошелестел тот.
Что-то неестественное было в том, как Фобос говорил и сидел. Он опустил голову, нарочито избегая взгляда на лорда, смотрел куда-то в сторону. Седрик обвел глазами комнату, и взгляд его будто споткнулся обо что-то, что было явно в комнате лишним. Неожиданное открытие было настолько фантастическим, что Седрик не поверил своим глазам.
— Я не буду повторять дважды, Седрик, — все так же тихо, но уже с явной угрозой в голосе процедил принц, замечая его смятение.
— Доброй ночи, — все же успел пробормотать Седрик. прежде, чем исчез за дверью комнаты.
По крайней мере, необходимость искать или охранять принцессу больше не стояла перед Седриком: он своими глазами видел, как Элион, свернувшись калачиком, словно котенок, спала под боком у Фобоса. И вряд ли сегодня можно было найти более надежного стража, чем Фобос.
— Я предупреждал, — будничным тоном хмыкнул стражник, даже не удостоив взглядом лорда.
Седрик тоже не обратил особого внимания на его реплику. Не то, чтобы у него было мало своих забот, однако увиденное не могло оставить его безучастным. Будучи довольно далеким от человеческих устоев, Седрик практически наверняка знал, что Элион находиться в комнате брата в такое время не следовало бы. И Фобос никогда бы не стал так рисковать без веской причины на то.
Когда успел так измениться их первоначальный план, что Элион теперь согревает постель Фобоса? Стоило Седрику об этом подумать, что-то узлом завязалось у него в животе, напоминая совсем о другой его проблеме.
Согревает. Постель.
Седрик машинально запустил пальцы в золотистые пряди, которые в последнее время стали совсем редкими. Должно быть, Фобос контролирует девчонку, пускай и таким довольно странным образом, а значит, Седрика это больше не касается.