Его вечный озноб, странная одежда — все это объяснялось так просто, что Корнелия прикусила губу. А его отчужденность, когда Корнелия тянулась к нему, а он ее отталкивал… Он боялся увидеть отвращение, боялся, что она его оттолкнет.
Что и произошло минутой ранее.
— Седрик, — шумно выдохнула она и с бешено колотящимся сердцем выскочила из ванной, поскальзываясь в дверях, и рискуя позорно влететь в стену.
Седрик сидел на кровати, опустив голову в ладони. Глубоко вздохнув, Корнелия подошла к кровати.
— Ты единственный здесь относился ко мне по-человечески.
— Как ты уже заметила, я не человек, — Седрик изогнул губы в подобие улыбки.
Она опешила от ледяного спокойствия в его голосе. Пару минут назад она готова была поклясться, что слышала надрыв в его голосе.
— Ты гораздо больше человек, чем тот ублюдок королевских кровей и кто угодно в этом ужасном месте, — Корнелия ласково коснулась холодной чешуи на его плече. На ощупь она была холодная, как мрамор.
Седрик поймал ее руку и слегка сжал. Они встретились глазами, и Корнелия подумала, что вот-вот он ее снова поцелует. Но вместо этого он отпустил ее ладонь. Седрик резко поднялся и отошел, застегивая наглухо камзол. Она снова почувствовала, как сердце разочарованно заныло.
— Тебе нужно уходить к своим. Скоро подойдет Хейди, и вы покинете замок. Возле выхода вас должны встретить твои друзья-повстанцы.
Друзья, повстанцы, Калеб… Все это казалось было в другой жизни.
— Почему бы тебе не пойти со мной? — внезапно вырвалось у Корнелии то, о чем она думала последние дни.
Седрик устало улыбнулся. Сжав ладони с такой силой, что ногти больно впились в ладони, Корнелия наконец решилась. «Будь что будет», — она потянулась к нему, но в этот самый момент дверь отворилась, и в комнату вошла невзрачная девчушка лет двенадцати.
— Милорд…
Корнелия чертыхнулась про себя, а ее решительность стремительно таяла.
— Тебе пора, — безразлично сказал Седрик, улыбаясь краями губ.
Ей нужно было идти, пока это еще возможно, пока ее отсутствия не хватились, и об ее побеге не узнал Фобос. Но сердце ныло и тянуло от беспокойства за Седрика. Что будет с ним? Она обернулась в дверях и тихо прошептала так, чтобы только Седрик ее услышал:
— Я вернусь за тобой.
****
— Что значит ваша земная любовь? — насмешливо скривился Седрик, ласково перебирая ее волосы, пропуская их через пальцы, словно жидкое золото.
Корнелия приподнялась на локтях и посмотрела на него внимательными глазами, будто не расслышав вопрос.
— Ты никогда не любил?
— Вопросом на вопрос? — Седрик нравоучительно поцокал языком.
Корнелия с улыбкой опустилась обратно к нему на колени и прикрыла глаза. После недолгого молчания она произнесла серьезно и очень тихо:
— Любовь — это когда счастье другого человека выше для тебя, чем счастье свое собственное. И если действительно любишь, то готов будешь отпустить. Даже, если тебе самому будет очень больно.
И Седрик отпустил ее с робкой надеждой, что она решит остаться с ним. Но она ушла, бросив на прощанье наивное обещание вернуться за ним. Сейчас, вспоминая этот ночной, почти интимный разговор, он до сих пор не мог поверить, что отпустил ее, забрав у Фобоса Сердце, пошел против своего принца и хозяина. Но с каждой секундой, когда таяло колдовство Фобоса, тем слабее становилась их связь и власть Фобоса над ним. Но свободным он так и не стал, теперь им почти полностью и безраздельно владела Корнелия, и ради нее он теперь готов был умереть. Если у него осталось совсем немного времени, прежде чем окончательно обратиться в гигантского ящера, то он сделает все от него зависящее, чтобы Корнелия была в безопасности.
Но Седрик все еще хотел жить. У него был план настолько простой и поверхностный, что ему самому не верилось, что все получится. Если Фобос сдался, решил уйти красиво, бросив все на полпути, то такой роскоши у Седрика не было.
Только поэтому он постучался и вошел в комнату. Напоследок Седрик окажет Фобосу самую большую услугу, на которую тот мог бы рассчитывать. Элион сидела на подоконнике и задумчиво или даже слегка удивленно смотрела на Седрика в молчании, ожидая его слов, и он не заставил себя ждать.
Он расскажет ей все.
Комментарий к III. Глава 20. Я вернусь
Попробую снова выклянчить себе немного отзывов) Мне очень-очень хочется увидеть мнение читателей.
А то пишу-пишу - и тишинааа… А ведь до конца осталось всего ничего :(
Вы со мной?)
========== III. Глава 21. У всех сказок счастливый конец ==========
Они заходят в узкий туннель, скрытый кустарниками и мхом, и идут, кажется, чудовищно долго по извитому коридору, уводящему их все дальше и дальше от солнечного света. Воздух здесь затхлый и густой, дышать там, где так мало кислорода, все труднее, и Вилл жадно хватает ртом как можно больше этого жизненно необходимого газа.
Вилл позволяет Калебу идти впереди себя, едва поспевая за его широкими шагами. Как он ориентируется в многочисленных развилках и поворотах, остается для нее загадкой, которую она не хочет разгадывать, уступая ему место лидера в их команде. За ними слышится шуршание остальных девочек и людей Калеба. Как-то иначе называть этих людей, Вилл просто не может. Это именно его люди, и они идут за ним, а не за Кондракаром или стражницами. Калеб знает каждого из них по имени, для каждого у него нашлось доброе слово, и Вилл просто не может не смотреть на его широкую спину и непослушные вихры на затылке и не чувствовать гордости, что идет сейчас вместе с ним. За ним.
Оказывается, этот путь тоже не дался ему так легко, у очередного поворота Калеб медленно останавливается и переводит дыхание, оборачиваясь к своим спутникам. Он обводит всех глазами и задумчиво молчит, размышляя о чем-то своем. Чувствуя за своей спиной еще пару дюжин людей, Вилл позволяет себе беззастенчиво любоваться выражением на его лице. Если бы Вилл умела рисовать, то непременно его нарисовала бы рыцарем круглого стола. Сильный, смелый, благородный…
— Мы в замке, — просто объявляет Калеб приглушенным голосом, он смотрит на людей, выбравших его своим предводителем, а Вилл кажется, что он смотрит именно на нее. — Но мы должны подождать еще одного человека.
Все уже устали от долгого перехода, всем не терпится приступить непосредственно к плану, но никто не пророняет и звука. Ирма удивленно оглядывается на мятежников и посылает ироничный взгляд Вилл. Дисциплина в их команде явно не так хорошо развита, и Вилл, как ни странно, на фоне некоторой смущенности вновь чувствует прилив гордости за Калеба. И хотя ей очень хочется выяснить, кого они ждут, она закусывает губу и позволяет себе просто доверять.
— Я был рад, что мне довелось идти с тобой плечом к плечу, — тихо произносит Калеб, и Вилл с удивлением понимает, что это он говорит ей.
Только вот она уже давно идет с ним не плечом к плечу, а за ним, и ей страшно хочется ему об этом сказать, но он предупредительно качает головой, давая понять, что еще не закончил. Сзади Вилл слышит приглушенное хихиканье Ирмы и укоризненный шепот Тарани, призванный успокоить подругу, когда Калеб делает короткий шаг и наклоняется к Вилл еще ближе, оставляя между ними совсем уж мизерное, смешное расстояние. Краска бросается ей в голову, и она едва не делает шаг назад. Только вот сзади их отряд спасения и девочки, и, пересилив себя, Вилл поднимает голову, открыто встречая его прямой взгляд.
— Сейчас явно не время, — тихо шепчет он ей на ухо, — но, ты знаешь, что там, в замке, может случиться всё, что угодно, и того самого момента может и не наступить. Но где бы я завтра не оказался, я знаю, что буду жалеть, если не спрошу…
Он слегка отстранился, всматриваясь Вилл в лицо, которое по оттенку уже, наверное, напоминало самые лучшие томаты, отобранные для рекламы какой-нибудь овощной лавки Хитерфилда. А Калеб, казалось, не замечает тяжелые театральные вздохи Ирмы и слегка насмешливые улыбки на лицах мятежников.