— Полагаю, принцесса должна будет назначить нового регента, — перебил ее лепет Фобос, с неестественно прямой спиной обходя истуканом застывшую Элион и демонстративно отодвигая стул с громким скрипом. — Возможно, сэр Райт? Или сэр Кентерберри? Или…
— В этом не будет больше нужды, принц, — осторожно начал лорд Пайк, не успевая вставить слова в паузу между репликами принца, а потому вынужденный перебивать. — Светоч отрекается от престола и титулов.
— И хочет вернуться домой, — тихо добавил лорд Бэкон. — Теперь вы, принц Фобос, по закону наследуете корону.
Фобос почувствовал, как из легких вышибло весь воздух. Элион упорно продолжала рассматривать свои ботинки, не выражая никаких эмоций.
Как ни странно, Фобос тоже не чувствовал ничего. Никакой радости или счастья. Всё, к чему он стремился, чего он так отчаянно желал с тех самых пор, как начал осознавать себя, потеряло отчего-то всякую ценность.
— Что случилось, Элион? — достаточно понизить голос, чтобы звучало так мягко, но Фобос не может ничего поделать с безучастным выражением на ее лице.
— Я всё знаю. Про ваш план и про Кондракар, — просто и без особенных эмоций ответила Элион, пожимая плечами. — Обо всём мне рассказал Седрик.
И даже когда внезапно огромные дубовые двери распахнулись, едва не слетая с петель, он был почти не удивлен. Просто мятежники. Просто стражницы Кондракара. Какая разница?
Стражниц снова пятеро, у них вновь сердце Кондракара, и Фобос чувствует легкий укол предательства Седрика. Среди них он видит свою пленницу из подземелий и криво усмехается, он не ожидал, что Седрик решит напоследок подложить еще и такую свинью. Впрочем, неважно.
Ничего уже неважно.
Они готовятся атаковать, и Фобос даже готов им ответить, но Элион бросается между ними и Фобосу становится страшно, что может случиться, если какой-нибудь радикально настроенный растяпа запустит копье или стрелу с надеждой, что попадет в принца, а не в принцессу.
— Прекратите! — звонкий голос Элион звучит угрожающе, и все, включая Фобоса, чувствуют расходящиеся во все стороны вибрации.
Прозрачная завеса разделяет сияющей полосой зал на две половины. По одну сторону — стражницы и повстанцы, по другую — Фобос, Элион и малый совет. Свет Меридиана еще у Элион, но ей достаточно перешагнуть границу этой комнаты, чтобы силы оставили ее и выбрали Фобоса в качестве законного хозяина. Фобос смотрит на ее развевающиеся от сквозняка волосы и меланхолично раздумывает о том, кого защищает сейчас Элион.
— Десятью минутами ранее я отказалась от Меридиана в пользу Фобоса.
Девочка почувствовала, как снова заныло ее сердце. Сквозь полуопущенные ресницы она перевела взгляд на Фобоса, который стоял в стороне и отстраненным взглядом смотрел сквозь нее.
— Верни свое заявление, — решительно потребовал парень, в котором Элион с трудом узнала Калеба, с которым однажды сидела в баре. Кажется, что это было так давно. — Ты еще можешь, порви его к чертям, это всего лишь бумажка…
— Я произнесла слова, — покачала головой Элион. — Уже слишком поздно что-то менять.
Чертовски неловкая и какая-то нелепая ситуация. Девочки смотрели на нее с плохо скрываемым ужасом и растерянностью, но по большей части ей было уже все равно. Не оправдала надежд? Ну и что теперь?
Лицо Калеба выражало такую решительность, что Элион на секунду стало страшно. Калеб будто готов был ко всему, в том числе и к позорному саботажу от Элион. Если не получилось свергнуть тиранию Фобоса законным способом, то он найдет другой. Элион встряхивает головой, отгоняя глупые мысли. Фобос найдет способ себя защитить, ему уж точно не нужна ее помощь.
Теперь точно нет.
— Чего мы медлим? — шипит Ирма Лэр и легонько толкает Калеба в плечо. — Убьем гада, и все счастливы.
— Так нельзя, — обрывает Вилл Калеба, который уже почти готов был согласиться. — Это против закона.
— К чертям законы, — угрюмо шепчет Калеб, оборачиваясь к своим людям.
— Нет, — рыжая ведьма повисает у него на руке, приподнимаясь и шепча ему что-то на ухо.
— Свет Меридиана пока со мной, — на всякий случай звонко дает о себе знать Элион. — Если вы атакуете, то я буду вынуждена…
— Трогательно, — скрещивает на груди руки Фобос. — Но я и сам в состоянии, благодарю.
Элион выглядит растерянной, и единственное, чего сейчас хочет Фобос, чтобы поганые мятежники убрались из замка, и они с Элион остались наедине. Впрочем, он не уверен относительно последнего, Фобос понятия не имеет, что должен сейчас сказать.
— Я была здесь, — тихо пробормотала Корнелия, осторожно делая шаг навстречу к Элион. — Всё это время.
— Ты… — Элион задохнулась от удивления и бесконтрольно обернулась к Фобосу, который ничем не собирался опровергать фразу ее подруги. — Ты была здесь?
Корнелия горько усмехнулась. О, да. Она была совсем рядом. Элион выглядела такой потерянной и одинокой, что у нее не хватило духу сказать об этом еще раз. Просто, чтобы Элион понимала, что сейчас наделала.
Еще одна галочка не в пользу Фобоса.
Элион делает шаг вперед навстречу стражницам, и какую-то робкую радость победы видит Фобос на лицах, обращенным к нему. Вскакивая с места, он случайно пинает неудачно расположившегося под столом министра, и его громкий вскрик на несколько секунд задерживает Элион. Это дает Фобосу шанс наконец-то поймать ее за руку и развернуть к себе.
— Что ты вытворяешь? — он встряхнул ее за плечи, как хотел сделать с самого начала.
На минуту в ее глазах промелькнуло удивление, но потом она снова опустила взгляд с бессмысленным выражением лица.
— Ты ведь именно этого хотел.
— Это… Уже не так… Элион… — он, не отдавая себе отчета, ласково прикоснулся прохладными пальцами до ее щеки. — Ты же Светоч, надежда Меридиана.
— Так ты хочешь вернуть мне корону? — с каким-то душераздирающим весельем в голосе и полубезумной улыбкой спрашивает она.
Фобос растеряно отводит взгляд. Несколько месяцев он делал все, чтобы она добровольно отдала ему королевство, а теперь сам ее и отговаривает. Что, черт возьми, он несет?
Элион всё понимает и улыбается еще более широкой улыбкой.
— Прощай, Фобос, — под конец дрогнувшим голосом шепчет она и освобождается от его рук.
Оцепенев, он смотрит в ее неестественно прямую спину, когда она пересекает прозрачную границу. Корнелия сделала шаг к ней, но Элион ее остановила движением руки. Ей нужен покой, просто оставьте ее в покое.
Фобос вспоминал, как она пришла к нему ночью: пугливый маленький котенок, забралась к нему под одеяло и уснула безмятежным сном. Как будто Фобос вовсе не ужас, не несущий смерть всадник.
Перед Элион расступаются и остальные мятежники. На лицах одних сочувствие, на других — ярко выраженное презрение. Она не оборачивается, когда Фобос почти готов кричать ей вслед. Останься, останься, останься…
Только он теперь не готов отказаться от всего, что получил. Даже ради Элион.
Ее правление могло бы и не начаться: он мог придушить ее своими руками, а она сама пришла к себе на казнь.Но он не мог и пошевелиться, только старался выровнять беспокойное дыхание. Элион… Серебристый горный ручеек звучит в ее смехе. Откуда взялись все эти чувства?
Она давно уже исчезла за сорванной с петель дверью, но Фобос не замечает, когда падает завеса и ряды мятежников постепенно редеют. И когда министры начинают неловко выбираться из своих укрытий, Фобос понимает это лишь тогда, когда лорд Бэкон робко предлагает всяческую поддержку в подготовке коронации.
Кажется, даже повстанцы понимают, что теперь у них нет шансов. Только стражницы все еще стоят напротив и буравят Фобоса презрительными взглядами. Они готовы уйти, только Корнелия по-прежнему не сходит с места.
Она, словно задумавшись о чем-то, отвернулась, а затем, как будто что-то решив для себя, голосом, в котором звенел металл, спросила:
— Где Седрик?