— Только попробуй развязать ее, — гаркнул Какузу, предвидя дальнейшие события, и Рецу поняла, что он оказался более проницательным, чем его юный напарник.
— Да что она сделает нам, если мы развяжем ее? — Эйджи снова вскинул руки, обращаясь к Какузу. Затем он снова посмотрел на Рецу. — Ты ведь не будешь капризничать, верно?
— Только если чуть-чуть, я ведь, в конце концов, просто женщина, — Рецу сделала самый приятный и медовый голос, на который была сейчас способна. Она улыбнулась лукаво, но в тоже время игриво, многозначительно приподнимая одну бровь. Еще один моральный рвотный рефлекс был заглушен.
— Ну разве не прелесть, а, старик? — Эйджи подскочил со стула и приземлился рядом с ней на мешки, закидывая руку ей на плечо. — Такая красивая! Тебе не нравится?
— Мне плевать, — Какузу был в маске, но Токугава на слух определила, что он проговорил это сквозь зубы.
— А мне вот не плевать, — Эйджи дотянулся до своего куная и стал нить за нитью разрезать, начиная с ног. Через минуту, Рецу уже была освобождена, и потерла ноющие запястья и предплечья. Она повернула голову к Эйджи, который находился в непростительной близости к ней, и благодарно кивнула ему, потому что язык не поворачивался произнести вслух такие слова в его адрес.
— Вас лично наняли меня выкрасть? — Невозмутимо спросила Рецу, как будто обсуждала погоду.
— Не отвечай, — рявкнул Какузу.
— На черном рынке за тебя объявили цену. Любой мог тебя похитить и привести заказчику, — ответил Эйджи невзирая на запрет со стороны напарника. Он неторопливо накручивал на палец пряди Рецу и смотрел, как красиво она сидит боком к нему. Даже находясь в такой грубой одежде, в таком грязном месте с двумя похитителями, она держалась необычайно женственно и изящно. Но Эйджи видел, что это стоит ей усилий. Он заметил, как непроизвольно дергается ее нижнее веко, когда он делает новое движение в ее сторону.
— Ну может быть и не любой. Удалось это только вам двоим, — Рецу развернулась к нему лицом, немного наклоняясь вперед. — И вы даже знаете имя заказчика?
— Мы знаем только адрес, — Эйджи подался к ней вперед, и теперь их лица были очень близко, почти на расстоянии вытянутой ладони. Рецу занервничала, но отступать поздно, да и ей надо выяснить адрес. — Старик, не мог бы ты нас оставить наедине?
Обстановка накалилась. Рецу метнула взгляд на грозного напарника и начала молится, чтобы он не уходил. Наедине с этим типом может произойти все, что угодно. Какузу поднялся на ноги и подошел к ним. Рецу немного отодвинулась, потому что здоровяк взял Эйджи за грудки и приподнял над землей.
— Если тронешь ее, я тебя прикончу! — Процедил сквозь зубы Какузу, пододвигая к себе Эйджи. Рецу теперь была искренне признательна этому мужчине, облегченно вздыхая. Он не позволит произойти чему-то ужасному.
— Да что в этом такого, старик? Ты что, евнух? — Смеясь, пожал плечами Эйджи. — Она такая красивая, а к утру мы ее уже доставим, так почему бы не развлечься, пока есть возможность?
— За это могут снизить цену, недоумок!
— Если ее снизят, ты все равно получишь свои десять миллионов. Я возмещу тебе любые деньги, — Эйджи высвободился из его хватки и встал на ноги. — Поэтому будь хорошим напарником и свали отсюда на полчасика.
Какузу бросил короткий взгляд на Рецу. Она напряженно вскинула на него глаза и умоляюще помотала головой, чтобы тот не уходил. Какузу снова посмотрел на ухмыляющегося Эйджи и неторопливо двинулся к двери. С каждым его шагом волосы на затылке Рецу приподнимались сильнее, а сердце начинало биться жестче, как будто пыталось вырваться из грудной клетки. Ее надежда на защитника разбилась в тот момент, когда дверь за Какузу плотно закрылась. Он оказался простым алчным подонком, которому было глубоко наплевать на всех вокруг. Тем временем Эйджи снял черный плащ, оставшись в белой футболке и широких штанах, и снова упал рядом с Рецу. Она молчала и смотрела в пол, боясь поднять на него глаза. Эйджи хищно смотрел на нее, продолжив наматывать на палец ее прядь. Рецу собиралась с мыслями, судорожно соображая, как ей поступить сейчас. И тут же она непроизвольно дернула рукой, отбив пальцы Эйджи от себя. Этот мерзкий ублюдок не посмеет прикасаться к ней. Она подняла на него глаза, стараясь сделать их мягкими, но на самом деле у нее не выходило. Когда эмоции взяли верх, Рецу уже не смогла контролировать свою мимику.
— У меня есть много денег, сколько ты хочешь? — Спросила она, отодвигая от себя его тянущиеся руки. Эйджи начал пододвигаться медленно, но настойчиво.
— Ах, если бы меня интересовали эти деньги, — его лицо снова оказалось достаточно близко, и Рецу уперла ладошки ему в грудь, чтобы он не придавил ее собой.
— Но ты спорил на деньги со своим напарником, значит, все дело в сумме. Так назови, я заплачу любые деньги, — Рецу упорно отодвигала его от себя, но Эйджи перехватил одну ее руку. Он поднес ее запястье ко рту и сквозь зубы втянул ее запах, как будто пробуя на вкус. Рецу вспомнила, что его напарник назвал его людоедом, но в тот момент она решила, что это простая грубость. А теперь она смотрела в опьяненные ее ароматом глаза и поняла, что тот мужчина просто констатировал факт. Эйджи кровожадно облизнулся и притянул к себе Рецу.
Токугава свободной рукой залепила ему крепкую пощечину и вырвалась, рванув к двери. Эйджи схватил ее за щиколотку, и она с треском упала на земляной пол, стукнувшись носом. Тут же в воздухе разнесся металлический запах, и Рецу поняла, что у нее пошла кровь. Эйджи дернул ее, разворачивая лицом к себе, и подполз на коленях ближе, наклоняясь к лицу.
— Уйди прочь! — Выкрикнула Рецу, пинаясь ногами.
— Ну наконец-то! Давай, вырывайся и кричи! — Свирепо проговорил Эйджи, держа ее за руки, чтобы снова не получить по лицу унизительный шлепок. — А то строила из себя тут неженку! Покажи мне характер!
Эйджи коленом раздвинул ее ноги и навалился всем телом. Он выглядел достаточно щупло, но на его силу это никак не влияло. Он задрал руки Рецу за голову, держа за запястья одной рукой, и поцеловал ее. Грубо и настойчиво он раздвоенным языком раскрыл ее губы, но уперся в плотно сжатые зубы.
— Ну давай, открой, открой! — Хрипло произнес он, запуская свободную руку ей под водолазку. В этот момент она дернулась и ногой лягнула его по ребрам. Он улыбнулся и прикусил ей нижнюю губу. Рецу вскрикнула, и в этот момент он языком шире раздвинул ее зубы, проникая внутрь.
Токугава начала мычать, лягаться сильнее, но Эйджи крепко держал ее. Его левая рука прошлась от пупка к ложбинке между грудей, а затем нашла один из затвердевших сосков. Его пальцы крепко сжали его, и у Рецу в глазах выступили слезы. Кровь из ее носа продолжала идти, попадая в рот. Рецу начало тошнить по-настоящему, но Эйджи все это даже нравилось. Она выла ему в губы, не давала хозяйничать с ее языком. Полным животной ярости взглядом она смотрела ему в глаза, пытаясь прожечь дыру. Он на мгновение оторвался, залюбовавшись такой красотой, и, как только он вытащил язык, Рецу сделала маневр и до крови прокусила ему нижнюю губу.
Токугава пыталась брыкаться, вырвать руки из захвата, но силы были не равны. Ее глаза сверкали лютой злобой, еще сильнее раззадоривая этим Эйджи. Он сложил одной рукой несколько печатей, и из-под земли вырвалось небольшое количество лавы. Она обвилась вокруг ее запястий, Эйджи насильно согнул острые колени, и лава обхватила каждую тонкую щиколотку. На этот раз она оказалась теплой, совсем не жгла руки и ноги, а затем и вовсе затвердела. Рецу тут же попыталась вырваться, но теперь ее останавливал образовавшийся из лавы андезит.
— Мерзкий ублюдок! — Рецу сплюнула в сторону немного скопившейся во рту крови и испепеляюще посмотрела на него. — Ты заплатишь за это!