— Она разлюбила меня, такое иногда случается, — Какаши отвел глаза в сторону и пожал плечами.
— Хорошо, что она это сделала, — усмехнулась Рецу и пододвинула свое лицо ближе к нему. — Прости, что спрашиваю, но не могу унять любопытство. Как вы расстались?
— Мы расстались очень мирно, без скандалов. Я был полгода на миссии без возможности связаться с домом, а по возвращении узнал, что моя женщина уехала в свадебное путешествие с другим, — Какаши не смог сдержать смешка. Теперь по прошествии лет ему казалось это забавным, но в тот момент он впал в страшную депрессию на несколько месяцев, проклиная себя и свою работу. — А что произошло у тебя?
— До того, как войти в бизнес, я была популярной гейшей. В меня страшно влюбился один богатый мужчина, когда я была еще майко. В мои шестнадцать он выкупил мой мидзуагэ, а позже стал моим данной. Ты представляешь, какого это, когда я еще была несовершеннолетней, а он уже освободил меня из-под опеки окейи? При этом у него была своя семья, но он оставался с женой только из уважения к ней. Данна купил мне мой собственный дом, полностью обеспечивал меня, у меня был личный повар и две служанки. Он любил меня так сильно, как никто на тот момент. И я, конечно, любила его в ответ.
— И что произошло потом? — Спросил Какаши, потому что Рецу замолчала.
— В течение двух лет мы с ним часто виделись, несколько раз в неделю он приходил ко мне. Также Ода часто брал меня в качестве гейши, коей я и продолжала являться, на свои встречи, и я видела, как он ведет свои дела, много чего узнала. Но однажды его не было целый месяц. Надеюсь, ты понимаешь, какое беспокойство это вызвало у восемнадцатилетней девчонки. Ее первый мужчина, ее любовь вдруг не дает о себе знать столько времени. Но потом он вернулся, и сказал, что всю его семью убили, и что теперь мы не можем видеться, потому что могут убить и меня. Он купил мне этот дом и спрятал меня здесь, приходя ко мне очень редко. — Какаши решил, что она еще никому не рассказывала эту историю, поэтому вдается в такие подробности, но ему хотелось еще лучше понять ее, поэтому он просто слушал. — Следующие три года я жила как на пороховой бочке. Вокруг меня и дома постоянно была охрана — он нанял самураев. А сам приходил очень редко, может, раз в неделю, но однажды появился с каким-то мужчиной, представив его мне, как своего нового юриста. Этот человек передал мне какие-то бумаги, и Ода объяснил, что весь его бизнес, все, чем он владеет, перейдет мне, а я должна просто подписать это, чтобы стать полноправным владельцем. Сначала я отказалась, ведь это страшная ответственность, а я простая гейша. Но он напомнил мне все те случаи, когда я осторожно советовала ему, как поступить, когда он приходил ко мне напряженный и загруженный, а после моих советов дела всегда шли в гору. Ода был убежден, что я могу больше, чем просто петь, танцевать и наливать сакэ. Он поддерживал во мне то, что даже не замечали другие. Ода убедил меня принять все, и я думаю, что это стало его роковой ошибкой. Через месяц после этого меня пригласили в морг на его опознание. — Глаза Рецу наполнились слезами, но ее голос даже не дрогнул. — Прошло уже много лет, и я давно отпустила это чувство. — Она смахнула с ресниц слезинки и продолжила: — Его конкуренты не воспринимали меня всерьез. Однако их собственная гордость сыграла с ними злую шутку. Через несколько лет я развила корпорацию настолько, что она поглотила их бизнес. Теперь они разорены. Как ты понимаешь, Миура был последним конкурентом, и я так же смогла устранить его. Ты себе не представляешь, какое наслаждение я получила, когда этот идиот ставил свою подпись на том контракте. Все эти жалкие похотливые мужики, которые при виде женщины встают на четвереньки и готовы пресмыкаться ради одного моего движения руки в их сторону, поплатились за то, что убили Оду. Глупцы и ничтожества. За все эти годы я не встречала никого, кто готов с легкостью заставить меня делать то, что нужно ему, а не мне. Кто не прогибается под мою хитрость и может быть настоящим мужчиной рядом со мной. — Рецу замолчала и многозначительно посмотрела на Какаши, припоминая все провальные манипуляции над ним, а Хатаке не стал говорить, что это не было легко противостоять ей. — Мне очень нравится быть сильной, властной. Но я даже подумать не могла, что мне приятно будет чувствовать себя слабой женщиной, прятаться за твою спину, лежать вот так в твоих объятьях и чувствовать, что я, наконец-то, могу опереться на кого-то, кроме себя.
Какаши теперь понимал, в чем разница между ним и всеми другими мужчинами, которые находятся в ее окружении. Все они жаждут безраздельно властвовать над нею, но Токугава не из тех, кто позволяет с собой это делать. В ответ она ломает их, давит, как червяков, а они, соблазняясь миражами, слепо идут в ее ловушку. Но Какаши никогда не стремился подчинить Рецу. Ему не было нужды доказывать ей свое превосходство, самоутверждаться за ее счет. Он не желал как-то ограничивать ее, но при этом не давал ей манипулировать собой.
Какаши немного надавил на ее затылок, привлекая Рецу к себе, и мягко поцеловал ее. Она ответила и, нежно проведя пальчиками по его торсу, прижалась телом. Но Хатаке все еще чувствовал от нее напряжение, поэтому не стал распалять себя сильнее, а просто разорвал поцелуй.
— Прости, я должна немного отойти от… — она смущенно опустила глаза, а он приподнял ее подбородок, чтобы встретиться глазами.
— Оставайся сегодня со мной, — Какаши мягко и коротко поцеловал Рецу в губы и, улегшись на спину, накрыл ее и себя одеялом, а она уютно устроилась у него под боком.
Глава 12
Что-то защекотало нос Какаши, и тот лениво провел пальцами по нему, не открывая глаз. Хотелось подольше насладиться сном, но он все же приоткрыл веки. Рецу лежала к нему спиной, и каждое дуновение ветерка трепало ее волосы, и те мягко касались лица Какаши. Он с наслаждением обхватил Рецу за талию и прижал к себе, мягко целуя ее в плечо – пока она спала, нумаки частично сползло, оголяя ее плечо. Та что-то невнятно проворковала, и Какаши понял, что она давно проснулась, и, отодвинув волосы, поцеловал ее в шею. Рецу улыбнулась, переплетая его пальцы на ее животе со своими.
- Давно ты ждешь, пока я проснусь? – Спросил он, делая дорожку из теплого дыхания от ее уха по шее и до плеча.
- Не имеет значения, если я не хочу подниматься, - она переложила его руку к себе на грудь, и Какаши почувствовал, как быстро бьется ее сердце.
- Нам не простят нашу лень, - он нежно прикусил ее ухо и тут же поцеловал.
- Нам есть до этого дело? – Рецу развернулась к нему лицом, приподнявшись на локте, и Какаши понял, что хотел бы, чтобы она каждое утро просыпалась у него в объятиях. Он тоже приподнялся, чтобы их лица были на одном уровне.
- Я готов провести с тобой так целый день, но…
- Лишь день? А ты жесток.
- Но есть дела, которые нельзя откладывать, - Какаши невесомо поцеловал ее и стал подниматься. Рецу схватила его за руки, чтобы опрокинуть на себя, но он оказался сильнее и рывком поднял ее на ноги, а она снова запрыгнула на него, обвивая талию ногами. Токугава негромко хохотнула, и Какаши, крепче придерживая ее за бедра, ответил довольной улыбкой. – Пока я не поймаю заказчика и члена Акацуки, я не могу позволить себе расслабиться и спать до обеда, - Какаши прижался губами к ее шее, она немного приподнялась, опираясь ему на плечи, и он дорожкой из поцелуев спустился к груди. Но в следующее мгновение оторвался и посмотрел ей в глаза.
- Я предлагала не спать, конечно, но слово моего мужчины для меня закон, - Рецу вздохнула и, поцеловав его в губы, неохотно слезла с него. Отпускать ее было мукой, но Какаши ничего не оставалось. Необходимо максимально сохранять здравый ум.
Она поправила свое нумаки и пригладила волосы, пока Какаши надевал водолазку и маску. Рецу тоскливо посмотрела на его скрытое лицо, и Хатаке понял эту легкую печаль во взгляде. Но Токугава тут же взяла себя в руки и улыбнулась ему, двигаясь к выходу. Какаши перехватил ее, упирая руку так, чтобы та не смогла открыть сёдзи.