– Давай закинемся?
Предложение прозвучало уверенно, «нипадецки». Друзья знали весь «рейверский» сленг, даже обогащали его. А что тут сложного? Найти в Инете «албанский» и «падонкавский» – как два пальца об асфальт!
– Это с пола? – уточнил Максик, не зная зачем, и притаранил «Спрайт».
– Ну, – пряча лишнюю дозу в стол, кивнул Дрюня.
Они сполоснули от грязи и храбро проглотили халявные таблетки, не разжевывая. Кто ее знает, первый раз все же! Пенистая колючая струя смыла сладковатый привкус изо рта и уволокла неведомую «дурь» в желудок. Снова улеглись, стали с опаской прислушиваться к сигналам организма. Минут через десять на Макса напала икота.
«У него, вообще, кишки слабые, даже на фастфуд иногда дрисней отвечают», – привычно пожалел друга Дрюня, доставая из холодильника жестянку «Экселя».
– Запей холодным!
Глядя, как друг мелкими глоточками унимает судороги больных потрошков, Андрей вдруг осознал, насколько они стали близки за девять лет учебы. Никого, кроме этого прекрасного парня, никого он не посвящал в свои беды и переживания! И Максик ни разу его не сдал, не оставил, даже когда с гопотой разругались до драки! Благодарность нахлынула на Дрюню, он обнял друга за плечо, нежно притиснул:
– Я тебя люблю, дружбан, ты самый классный из всех!
Друг сказал свои слова, которые, по большому счету, и не нужны были. Их пронизывала настоящая музыка, глаза ловили необычайно яркие и согревающие цвета искусственных фейерверков, в неожиданных местах медленно раскрывающихся на плоском экране монитора. Руки и плечи друзей настолько близко сошлись, что начали проникать друг в друга, обогащаясь взаимным теплом, сливаясь в одно диковинное существо, вопринимающее удвоенное блаженство взаимной любви – Макс/Дрюня. Потом цвета сладко растеклись на всю комнату, сливаясь со звуками в медленную-спираль-по-которой-Дрюня/Макс-вплывали-в-новый-мир-где-так-ослепительно-приятно-дарить/получать-наслаждение-одновременно-всеми-телами… Стены сталинской постройки, пакетные окна, плотные шторы надежно укрывали юношей, упоенно ласкающих свое общее тело, что переполняло их счастьем. Космической мощи любовь фонтанировала наружу, заливала мир нежностью, добротой и покоем; струилась таким потоком, что Ноев ковчег, забытый на Арарате, вновь оказался на плаву и, потрескивая пересохшей обшивкой, принял все – на этот раз все целиком, без селекции! – спасенное этой любовью человечество, в чудесное и уже безмятежное будущее…
Выпускаемый после медицинской проверки народ редкими струйками растекался по городу. Несколько мелких групп пытались спасти остаток загубленной ночи, заливаясь сомнительным алкоголем у киосков. Три растрепанных девчонки и два парня горько и энергично описывали свое отношение к ментовскому беспределу – все вместе, почти одинаковыми словами, совершенно не слушая друг друга. Водка уже работала в их организмах – пластиковый стакан заканчивал круг, сопровождаемый «закусью» в виде американского пряничного колеса. Вот прозрачный, невесомый конус и недогрызенный кусочек «Вохонви-ла» покатились в сторону, вслед за обезглавленным трупом бутылки – под ноги к Саяту. Мягко, по-футбольному, приняв бутылку на подъем ноги, Сай дал ей ускорение. На уровне второго этажа, куда он и целил – между окнами – сосуд душевно хряснул и красиво разлетелся хрустальными брызгами. Но легче не стало. Юлька шла чуть позади, что еще больше удручало Сая. Они приближались к дому. Так славно начатый вечер с каждым шагом приобретал все более трагические черты.
«Эдип, я понял тебя…» – крутилось в гудящей от переслушанной музыки голове. Сознание смято, скомкано, словно копия протокола о наркотическом состоянии, или – как там вякал врач? Какие наркотики – это не преступление! Они в поселке и план курили, и ничего. А вот сестра, хоть и двоюродная, – это все! Это – все, Сай. Ты – подонок! Убивать надо актеров за те пошлые выездные спектакли, которыми они пичкают людей! Если бы страдания несчастного сына несчастной матери сыграл настоящий актер – Саят бы понял весь ужас происшедшего с ними, с греками. И уж, конечно же, ни за что не допустил того, что случилось! Он застонал от ненависти к себе…
Майор, бойцы, задержанные и его, Воронова, надежда на повышение удалялись в спецавтобусе. К ненависти подмешивалось неожиданное облегчение – решение о начале собственного дела принялось само собой. Алексей вздохнул, проводил взглядом диджеев, задержался на Светлане, уходящей в уже разъеденную зарей темноту, и вернулся к бесконечным делам управляющего молодежным ночным клубом, в просторечии – дискотекой.
Его рабочий день еще не закончился…
Людмила Пашкевич (Минск, Белоруссия)
Другая жизнь
Арчи очень нервничал – почему Марина не берет трубку? К тому же он застрял в пробке, и это его нервировало вдвойне. Рядом сидел Руслан и искоса посматривал на друга. В конце концов, он не выдержал и заметил:
– Сегодняшний день решит все! Сколько сил стоил нам этот проект! Мы должны преподнести его должным образом. И встреча с президентом BOSSY HOUSE должна пройти достойно всем стараниям, нервам и средствам, которые мы вложили в общее дело.
Арчи вздохнул и с надеждой посмотрел на телефон. С проезжей части раздавались сигналы раздраженных водителей, которые желали как можно быстрее выбраться из начинавшей рассасываться пробки. Руслан посмотрел на друга, улыбнулся и с иронией в голосе протянул:
– Не мог бы ты на пару часиков забыть о Мариночке?
– Не мог бы ты просто помолчать? – тихо отозвался Арчи, откинул в сторону телефон и нажал на газ.
За стеклом «порше кайенн» показался клуб TODAY. Руслан выглянул в окно автомобиля, покривился и заметил, что терпеть не может это место и что Арчи поступил неправильно, выбрав его для встречи с партнерами по бизнесу.
– Послушай, друг. Это самое модное место сегодня. Отличная кухня, первоклассный бар, джазовая музыка и приятная для беседы атмосфера.
– Да. Не считая того, что за стеной будут плясать сексуальные полуголые дамочки под чарующие R'n'B-мотивы, которые пьют отнюдь не бордо, а текилу, и закусывают они вовсе не лучшими сортами сыра, а экстази!
– Руслан, TODAY – клуб контраста. Мы с тобой – архитекторы, современные архитекторы. Эксклюзивный модерн – вот чем мы должны заинтересовать этих людей.
– Какое отношение это имеет к клубу TODAY? – нервно отозвался Руслан, поднимаясь по ступенькам. – Не считаю, что тайна посещаемости в контрасте. Люди даже не думают об этом! Они хотят пить, общаться и танцевать там, где модно, вот и все, – закончил он, с ненавистью посмотрев на дамочек, которые без проблем прошли фейсконтроль, заигрывая с охраной.
– Разумеется, идеальным вариантом для такой шишки, как президент BOSSY HOUSE, было бы назначить встречу в классическом стиле и выбрать изысканный ресторан. Но мы должны окунуть людей, несмотря на то, каковы их взгляды относительно архитектуры Москвы, в атмосферу жизни того города, для которого будет построен комплекс. Посмотри на них, – Арчи указал на людей возле клуба.
Там были три девушки и два парня. Судя по всему, один из них был геем. Несмотря на то что на улице стоял теплый июльский вечер, на одной из девушек была белая короткая шубка, под которой виднелось алое мини-платье, слегка прикрывающее ее худенькую попку. Немного нелепо, но весьма оригинально все это смотрелось с черными сапогами-чулками. Кинув взгляд на эту девушку, Руслан неожиданно для себя сделал вывод, что хоть она не одевается по модным женским журналам, но она и не безвкусна. Просто что-то в ней есть, какой-то вызов обществу.