Осмотрев обе пещеры, мы пошли дальше.
В долине Горбуши развиты речные террасы. Они тянутся всё время, чередуясь то с правой, то с левой стороны. Здесь раньше были хорошие смешанные леса, впоследствии уничтоженные пожарами.
Скоро выяснилось, что река Горбуша идёт вдоль Сихотэ-Алиня и в истоках подходит к нему почти вплотную.
После полудня мы с Дерсу опять пошли вперёд. За рекой тропка поднялась немного на косогор. Здесь мы сели отдохнуть. Я начал переобуваться, а Дерсу стал закуривать трубку. Он уже хотел было взять её в рот, как вдруг остановился и стал пристально смотреть куда-то в лес. Через минуту он рассмеялся и сказал:
— Ишь хитрый! Чего-чего понимай!
— Кто? — спросил я его.
Он молча указал рукой. Я поглядел в ту сторону, но ничего не видел. Дерсу посоветовал мне смотреть не на землю, а на деревья. Тогда я заметил, что одно дерево затряслось, потом ещё и ещё раз. Мы встали и тихонько двинулись вперёд. Скоро всё разъяснилось. На дереве сидел белогрудый медведь и лакомился желудями.
Животное это (Ursus tibetanus F. Cuv.) no размерам своим значительно уступает обыкновенному бурому медведю. Максимальная его длина 1,8 метра, а высота в плечах 0,7 метра при наибольшем весе 160 килограммов. Окраска его шерсти — чёрная, блестящая, на груди находится белое пятно, которое захватывает нижнюю часть шеи. Иногда встречаются (правда, очень редко) такие медведи, у которых брюхо и даже лапы белые. Голова зверя конусообразная, с маленькими глазками и большими ушами. Вокруг неё растут длинные волосы, имеющие вид пышного воротника.
Белогрудые медведи устраивают свои берлоги в дуплах старых тополей. Следовательно, область распространения их тесно связана с маньчжурской флорой. Северная граница этой области проходит приблизительно от устья Уссури к истокам Имана и оттуда по побережью моря к мысу Олимпиады. Главной пищей им служат: весной — корни росянки и листва белокопытника, летом — ягоды коломикты, черёмухи и жёлуди, а осенью — лещина, маньчжурские и кедровые орехи и плоды дикой яблони. В зимнюю спячку этот медведь впадает рано. Вверху, в стволе, он прогрызает небольшую отдушину, вокруг которой собирается замёрзший иней. По этому признаку охотники узнают о присутствии в дупле зверя.
Подойдя к медведю шагов на сто, мы остановились и стали за ним наблюдать. «Косолапый» взобрался на самую вершину дерева и там устроил себе нечто вроде лабаза[141]. Много желудей оставалось на тех сучьях, до которых он не в силах был дотянуться. Тогда медведь начинал трясти дерево и поглядывать на землю. Расчёт его оказался правильным. Жёлуди созрели, но не настолько, чтобы осыпаться самостоятельно. Через некоторое время он спустился вниз и принялся искать в траве.
— Тебе какой люди? — закричал ему Дерсу.
Медведь быстро обернулся, насторожил уши и стал усиленно нюхать воздух. Мы не шевелились. Медведь успокоился и хотел было опять приняться за еду, но Дерсу в это время свистнул. Медведь поднялся на задние лапы, затем спрятался за дерево и стал выглядывать оттуда одним глазом.
В это время ветер подул нам в спину. Медведь рявкнул, прижал уши и без оглядки пустился наутёк. Через несколько минут подошли казаки с конями.
Подъём на перевал, высота которого измеряется в 770 метров, как со стороны реки Горбуши, так и со стороны реки Синанцы, одинаково пологий. Ближайшие горы состоят из кварцевого порфира. Отсюда Сихотэ-Алинь постепенно отходит к северо-востоку.
С перевала мы спустились к реке Папигоузе, получившей своё название от двух китайских слов: «пали» — то есть береста, и «гоуз» — долинка[142]. Речка эта принимает в себя справа и слева два горных ручья. От места слияния их начинается река Синанца, что значит — Юго-западный приток. Дальше долина заметно расширяется и идёт по отношению к Сихотэ-Алиню под углом в десять градусов. Пройдя по ней километра четыре, мы стали биваком на берегу реки.
Конец августа и начало сентября — самое интересное время в тайге. В это время начинается рёв изюбров и бой самцов за обладание матками. Для подзывания изюбра обыкновенно делается берестяной рожок, для чего снимается береста лентой, сантиметров десять шириной.
Она скручивается спирально, и таким образом получается труба длиной в 60 — 70 сантиметров. Звук получается от втягивания в себя воздуха.
Убить оленя во время рёва очень легко. Самцы, ослеплённые страстью, совершенно не замечают опасности и подходят к охотнику, когда он их подманивает рожком, почти вплотную. Мясом мы были вполне обеспечены, поэтому я не пустил казаков на охоту, но сам решил пойти в тайгу ради наблюдений.