— Д-д… Д-доброе утро, Госпожа Кнутлинг… — собрав все оставшиеся духовные силы, выдала Джинтеле.
От страха мочевой пузырь не удержал своего содержимого. Присцилла, конечно, сразу же заметила, как по внутренним сторонам ног потекло что-то тёплое, покрывшись мурашками и сильно покраснев. Щеки едва ли не жгло от ядовитой краски смущения.
Джинтеле сжалась внутренне, пытаясь удержать это в себе. Но моча текла и дальше, несмотря на все потуги, пока не иссякла до последней капли.
— Не знаю, то ли мне противно, то ли смешно, — брезгливо сморщила нос Офелия. — И как только это недоразумение могло стать валькирией?
— Грязная свинья! — рявкнула Европа. — Посмотри, что ты натворила! Твоё счастье, что надо собираться. Но сначала отмоешь всё и приведёшь себя в порядок! А уж когда вернёмся… Я иссеку твою тощую задницу до мяса, тварь!
— Европа, погоди… — притворно задумалась Кнутлинг. — Отдай её мне потом… Я научу нашу деточку хорошим манерам.
— П-простите… — почти что шёпотом сказала Присцилла, возвращаясь в ванную.
Под раковиной, распластавшись на трубах, была грязная вонючая тряпка. Джинтеле взяла её и сначала протерла свои ноги и промежность, а затем, не вставая, выползла на четвереньках в комнату и вытерла свою лужу. Хотелось разрыдаться. Разрыдаться и лечь у стенки, сжавшись в комок. Но Джинтеле сдерживалась, осознавая, что от Офелии и Европы это не спасет.
Вытерев мочу, девушка робко поднялась, прикрывая грудь грязной тканью, от которой несло аммиаком. Она взяла форму и, снова вернувшись в ванную комнату, принялась одеваться.
***
Рубель велел Рафаэле ждать приглашения здесь, в огромной приёмной зале дворца совета. Шрайк была здесь и раньше, но всякий раз испытывала необъяснимый благоговейный трепет. Всё убранство так и кричало о величественном статусе подобного места. Высокие потолки, мощные колонны из золота и вставками из слоновой кости, синие стены, обитые мягким шелком, мраморные белые полы, отполированные до зеркального блеска… Все это напоминало дворец китайского императора из давно минувших эпох.
У массивных дверей, за которыми скрылся Де Боно, дежурили пара стражников. Не совсем люди, скорее, биомашины, плоть которых по большей части состоит из металла и схем. Новейшее изобретение Атлантиса.
Кажется, два этих истукана даже и не дышали. Шрайк отвернулась, когда ей надоело разглядывать их, и, пройдя к одному из зеркал, критично оглядела свою парадную форму. На такие встречи приходить иначе было просто недопустимо.
***
— Недопустимо! — воскликнул Даэ, находившийся в своём кабинете по ту сторону дверей. — Недопустимо делать такие великодушные жесты в отношении тех, кто нарушает приказы!
— А я считаю, что нецелесообразно вот так просто уничтожать то, что долгие годы обеспечивало нам успех операций и даже многих военных конфликтов, — взял слово глава Североамериканского региона Орсей Рокуеэлл. — Ликвидировать V.I.P. означает сейчас же собственными руками убить курицу, несущую золотые яйца… Конечно, определённые последствия должны быть, как и говорит мой коллега Де Боно…
Многочисленные командующие, представители самых различных родов войск в большинстве своём согласно загудели, выражая поддержку словам одного из самых молодых лидеров Атлантиса. Многие из этих людей не понаслышке были знакомы с валькириями из группы Дюваль и отмечали этот отряд как эффективнейший метод борьбы с противником.
— Какие могут быть последствия, когда подчинённые не выполняют прямые и недвусмысленные приказы командования?! — это вмешался Эрмита Аль Валид. — В войсках моего региона и меньшие проступки караются смертью. Только так и можно держать дисциплину.
— Не надо культивировать ваши полуварварские методы на остальной мир, — небрежно отмахнулся на это Орсей. — Мы все прекрасно знаем, что ваш регион является самым проблемным, по большей части потому, что вы сами допустили довольно странную политику, и ваши граждане, вместо того, чтобы работать на создание инфраструктуры и улучшения качества жизни, начинают между собой грызню по любому поводу, едва речь заходит о религии. Что, согласитесь, настоящий пережиток.
— А знаком ли вам принцип «Разделяй и властвуй»? — хмыкнул Аль Валид. — Если бы не эти конфликты, ещё далеко не факт, что нам бы вообще удавалось держать под контролем такую взрывоопасную смесь, как мой регион. Пока они заняты толкованием религии и возней на этой почве, я могу одним щелчком раздавить любой бунт. Но что будет, если вся эта масса объединится под одним знаменем и поднимет восстание? Мои командующие, между прочим, годами сами принимают участие в подавлении бунтов, и ни разу ещё мы не имели дело с чем-то, подобным «Проблемам в Раю».
— Зато все мы помним, как из-за одного бунта едва не разрушили Новый Иерихон, — весомо заметил Рубель, чуть выступив вперед из угла, где имел обыкновение пребывать во время совещаний. — И заметьте, всё удалось решить лишь благодаря оперативному вмешательству группы Дюваль, ну и ещё помогла группа Хильды, особенно, унтер-фельдфебель Норман, бывшая выходцем из этого города. Причём, тогда они не пролили ни одной капли человеческой крови. В то время как вы предлагали притащить туда Карателей и устроить очередную резню.
Де Боно, также как и Орсей, нашёл большую поддержку среди военных.
— И в самом деле, Эрмита, тебе ли жаловаться на группу Дюваль? Да ведь они вдвоём с майором Сноу преподнесли на блюде не только Капстад, но и всю Оранжевую Республику, — советник Рокуеэлл опять пришёл на помощь Рубелю. — Благодаря тому, что они вырезали эту сектантскую ересь из управления страной, там вновь начался полный бардак, почему и удалось без значительного сопротивления занять всё побережье.
— А ликвидируй они пленников, не пришлось бы еще и выкуривать попрятавшихся по укрытиям бандитов, — уже без прежнего запала хмыкнул Эрмита, быстро взглянув на Де Боно и кивнув ему.
«Три голоса», — прекрасно понял этот знак советник. Аль Валид сдержал слово и в решающий момент тоже отыграл свою роль. Оставалось послушать только то, что скажет советник Римуто. А голос его имел огромное значение. В прошлом он, Римуто Котохито, возглавлял совет Атлантиса, но потом по собственной воле снял с себя эти полномочия и передал их Даэ Дерленгену.
Конечно, лидер государства мог не считаться с мнением остальных, чем довольно часто и пользовался, но к словам своего предшественника прислушивался куда активнее, чем к остальным. Порою у Рубеля создавалось впечатление, что через Даэ говорит именно Римуто, потому как моментами фанатичный запал Дерленгена вдруг сменялся холодными расчетами.
— Господа, — Котохито с небольшим и притворным кряхтением поднялся на ноги из кресла, — кажется, мы стали терять нить разговора: мы обсуждаем всякие инциденты, вспоминаем заслуги и раздумываем над наказанием, но самое главное забываем. А ведь это довольно просто… Отбросим эмоции и посмотрим на то, что имеем: подчинённые, на которых мы возлагаем столь большие надежды, сверхлюди, будущее человечества, прямо нарушили наш приказ и не исполнили волю. О чём это говорит? О том, что мы теряем контроль над ситуацией. И не имеет смысла вести полемику, сколь велик их проступок. Он уже случился, и это дурной знак. Они не выполнили приказ, а дальше что? Не выполнят ещё раз, потом ещё и снова… Я не говорю, что они могут превратиться в гриммов, хотя на это есть шансы. Мало нам было проблем с Розмари? Или нам недостаточно проблем с Исли и его Хельхеймом? Спустим с рук и получим ещё одну проблему — лучший за всю историю отряд валькирий, который сам решает что хорошо, а что плохо. Разложение дисциплины, своевольность, а там и чрезмерное любопытство. И они доберутся до бунта…